Деваться некуда

Так с топором влезают в сон,
обметят спящелобых —
и сразу
             исчезает всё, и видишь только обух.
Так барабаны улиц
                                  в сон
войдут,
             и сразу вспомнится,
что вот тоска
                        и угол вон,
за ним
             она —
                          виновница.
Прикрывши окна ладонью угла,
стекло за стеклом вытягивал с краю.
Вся жизнь
                  на карты окон легла.
Очко стекла —
                           и я проиграю.
Арап —
              миражей шулер —
                                               по окнам
разметил нагло веселия крап.
Колода стекла
                         торжеством яркоогним
сияет нагло у ночи из лап.
Как было раньше —
                                   вырасти б,
стихом в окно влететь.
Нет,
        никни к сте́нной сырости.
И стих
             и дни не те.
Морозят камни.
                           Дрожь могил.
И редко ходят веники.
Плевками,
                   снявши башмаки,
вступаю на ступеньки.
Не молкнет в сердце боль никак,
кует к звену звено.
Вот так,
              убив,
                        Раскольников
пришел звенеть в звонок.
Гостьё идет по лестнице...
Ступеньки бросил —
                                     стенкою.
Стараюсь в стенку вплесниться,
и слышу —
                    струны тенькают.
Быть может, села
                               вот так
                                            невзначай она.
Лишь для гостей,
                              для широких масс.
А пальцы
                 сами
                           в пределе отчаянья
ведут бесшабашье, над горем глумясь.

Часть II. Ночь под Рождество. Глава 12. Деваться некуда. Поэма «Про это» В. Маяковский