III. Прояснение и затмение

Анжолрас отправился на разведку. Он вышел через переулок Мондетур, прижимаясь к стенам домов.

Бунтовщики, надо заметить, были полны надежды на успех. Удача, с которой им удалось отбить ночную атаку, до такой степени воодушевила их, что они без малейшего страха ждали новой атаки на рассвете.

Анжолрас вернулся.

Он возвращался со своей смелой прогулки в предрассветной темноте за границей территории баррикады. С минуту, стоя со скрещенными на груди руками, он слушал эту веселую болтовню, а потом, свежий и румяный при свете наступающего утра, сказал:

— Вся армия Парижа в полном сборе. Третья часть этой армии стоит у той баррикады, где вы теперь находитесь. Затем еще национальная гвардия. Я видел шапки пятого полка и значки шестого легиона. Через час они пойдут на нас в атаку. Что же касается народа, то вчера он, правда, волновался, зато сегодня утром уже совершенно спокоен. Нам нечего ждать, не на что надеяться. В предместье только одни войска. Нам неоткуда ждать помощи.

Эти слова как громом поразили беседовавшие группы восставших и произвели такой же эффект, какой производит первая капля дождя, упавшая на рой пчел перед началом грозы.

Все стояли молча.

На баррикаде вдруг наступила тишина, в ней чуялось веяние смерти.

Но это продолжалось недолго.

Из самой отдаленной группы чей-то голос громко крикнул Анжолрасу:

— Хорошо. Надстроим баррикаду еще на двадцать футов и останемся здесь.

Эти слова рассеяли мрачные мысли повстанцев, находившихся на баррикаде, и все приветствовали их радостными восклицаниями.

Имя человека, сказавшего это, так и осталось неизвестным: это был, наверное, какой-нибудь простой блузник, безвестный пролетарий, забытый герой мгновения, тот представитель Великого Анонима Массы, который является составной частью событий, знаменующих собою политические перевороты и социальные революции. Именно он в минуты колебаний формулирует громко бесповоротное решение и исчезает во мраке после своего мгновенного появления в блеске молний — голос народа и божества.

Это окончательное решение до такой степени было разлито в воздухе 6 июня 1832 года, что почти в тот же самый час на баррикаде Сен-Мерри раздался возглас, ставший историческим, который был занесен в отчет судебного разбирательства: «Придут ли к нам на помощь или нет, все равно! Будем биться до последнего!»

Обе эти баррикады, несмотря на разделявшее их расстояние, очевидно, сообщались одна с другой.

Глава 3. Прояснение и затмение
Часть 5. Жан Вальжан
Книга 1. Война в четырех стенах
Роман «Отверженные» В. Гюго