3

Царям
            дворец
                         построил Растрелли.
Цари рождались,
                              жили,
                                        старели.
Дворец
             не думал
                              о вертлявом постреле,
не гадал,
                 что в кровати,
                                          царицам вверенной,
раскинется
                   какой-то
                                  присяжный поверенный.
От орлов,
                 от власти,
                                   одеял и кру́жевца
голова
            присяжного поверенного
                                                      кружится.
Забывши
                и классы
                                и партии,
идёт
         на дежурную речь.
Глаза
          у него
                     бонапартьи
и цвета
             защитного
                               френч.
Слова и слова.
                          Огнесловая лава.
Болтает
              сорокой радостной.
Он сам
             опьянён
                            своею славой
пьяней,
              чем сорокаградусной.
Слушайте,
                   пока не устанете,
как щебечет
                     иной адъютантик:
«Такие случаи были —
                                        он едет
                                                      в автомобиле.
Узнавши,
                кто
                      и который, —
толпа
           распрягла моторы!
Взамен
              лошадиной силы
сама
         на руках носила!»
В аплодисментном
                                 плеске
премьер
               проплывет
                                  над Невским.
и дамы,
              и дети-пузанчики
кидают
             цветы и роза́нчики.
Если ж
             с безработы
                                   загрустится,
сам
       себя
                уверенно и быстро
назначает —
                       то военным,
                                            то юстиции,
то каким-нибудь
                            еще
                                    министром.
И вновь
               возвращается,
                                         сказанув,
ворочать дела
                         и вертеть казну.
Подмахивает подписи
                                      достойно
                                                       и старательно.
«Аграрные?
                     Беспорядки?
                                            Ряд?
Пошлите,
                 этот,
                         как его, —
                                           карательный
отряд!
Ленин?
             Большевики?
                                     Арестуйте и выловите!
Что?
         Не дают?
                          Не слышу без очков.
Кстати…
                об его превосходительстве…
                                                                   Корнилове…
Нельзя ли
                   сговориться
                                        сюда
                                                 казачков?!
Их величество?
                           Знаю.
                                      Ну да!..
И руку жал.
                    Какая ерунда!
Императора?
                        На воду?
                                        И черную корку?
При чём тут Совет?
                                  Приказываю
                                                        туда,
в Лондон,
                 к королю Георгу».
Пришит к истории,
                                пронумерован
                                                          и скре́плен,
и его
         рисуют —
                           и Бродский и Репин.

Глава 3. Поэма «Хорошо!» В. Маяковского.