|
Мефистофель выходит из-за занавески.
Когда он ее приподнимает и оглядывается назад,
там виден Фауст, распростертый на старинной,
прадедовской кровати.
Мефистофель
Лежи, несчастный! Вновь опутан ты
Любовной крепкой цепью не на шутку!
Кого Елена силой красоты
Сразила, тот надолго чужд рассудку.
(Осматривается.)
Взгляну ли вверх иль вниз, сюда ль, туда ли —
Осталось всё, как было, здесь и там;
Цветные стекла лишь мутнее стали
Да паутины больше по углам;
В чернильнице лишь высохли чернила,
Бумага цвет свой в желтый изменила,
Но в общем всё имеет прежний вид:
На месте даже и перо лежит,
Которым Фауст, душу продавая,
Дал дьяволу свою расписку в том;
Вот даже крови капелька на нём
Ещё видна, что выманил тогда я!
Перо такое не даётся даром,
Оно приносит радость антикварам.
Вот старый плащ на вешалке старинной,
В котором так напыщенно и чинно
Я городил мальчишке разный вздор,
Который, может быть, долбит он до сих пор.
Опять не прочь я под твоей личиной,
Наряд сурово-теплый, роль сыграть
И, как доцент надутый, смело врать
С серьезною, непогрешимой миной:
Учёным людям это всем дано,
А чёрт ту роль уж не играл давно.
(Снимает меховой плащ со стены и встряхивает его,
причем оттуда вылетают цикады, жуки и разные букашки.)
Хор насекомых
Здорово, здорово,
Патрон дорогой!
Летим мы, жужжим мы,
Знакомы с тобой!
В тиши понемножку
Плодил ты нас, друг, —
И тысячи ныне
Танцуют вокруг!
Коварство таится
В груди у людей:
В одежде их вошек
Откроешь скорей…
Мефистофель
Тварь новая! Как я ей рад сердечно!
Да, только сей, так и пожнёшь, конечно!
Ещё встряхну хламиду — здесь и там
Вновь вылетают из неё букашки;
Летят туда, сюда, по всем углам
Попрятаться спешат мои милашки!
В коробки, что стоят давно в пыли,
В пергамент побуревший заползли,
В разбитую старинную посуду,
В глазные дыры черепа — повсюду!
Да, где хранится этот жалкий хлам,
Там как не быть сверчкам да червякам!
(Надевает плащ.)
Ну что ж, покрой ещё разок мне плечи, —
Пусть стану я учителем опять!
Но что мне в званье без почётной встречи?
Кто есть здесь, чтоб почтенье мне воздать?
(Тянет за звонок, который издает резкий,
пронзительный звон. От этого звона содрогаются стены
и распахиваются двери.)
Фамулус 1 (идет колеблющимися шагами
по длинному темному коридору)
Звуки страшные несутся,
Стены, лестницы трясутся!
В пестрых стеклах свет трепещет,
Словно молния там блещет!
Пол дрожит и гнутся доски,
Сверху целый дождь извёстки!
Двери с крепкими замками
Отворились чудом сами!
Там — о, ужас! — исполином,
В платье Фауста старинном,
Кто-то встал… глядит, кивает!
Страх колена мне сгибает…
Ждать ли? В бегство ль обратиться?
Боже, что со мной случится?
Мефистофель (кивая ему)
Войдите! Вас зовут ведь Nicodemus 2?
Фамулус
Да, господин, я так зовусь! Oremus 3!
Мефистофель
Ну, это вздор!
Фамулус
Как рад я, что меня
Вы знаете!
Мефистофель
О да, вас помню я!
Вы всё студент, хотя и поседелый,
Обросший мхом! Так точно век свой целый
Учёный муж корпит, своим трудом
Весь поглощён, — не может он иначе!
Так понемножку карточный свой дом
Он созидает; да еще притом,
Хотя б владел великим он умом,
Он до конца не справится с задачей.
Но ваш учитель — вот кто молодец!
Почтенный доктор Вагнер, всем известный,
В ученом мире первый он мудрец,
Авторитет имеет повсеместный.
Один в себе вместил все знанья он
И ежедневно мудрость умножает.
Зато его, сойдясь со всех сторон,
Рой жаждущих познанья окружает.
Он с кафедры один свет яркий льёт;
Как Петр святой, ключами он владеет 4.
Что в небесах, что на земле живёт —
Всё знает он, всё объяснить умеет.
Всех мудрецов он славу посрамил,
Сияет он, блестит необычайно,
Он то открыл, что для других есть тайна,
И даже имя Фауста затмил!
Фамулус
Почтенный муж, прошу я извиненья,
Что возразить решусь на ваши мненья.
В нем, право, нет о том и помышленья:
Он скромностью всегда был одарён.
Куда исчез, где находиться может
Великий муж, ума он не приложит:
Всё только ждет, чтоб воротился он,
И молится об этом возвращенье,
Как о едином светлом утешенье;
И комната осталась взаперти,
С тех пор как Фауст вдруг исчез нежданно,
И ждет владельца прежнего; сохранно
В ней всё — я сам едва посмел войти.
Но что за час чудесной перемены
Несут нам звезды? Даже сами стены
Как будто в страхе: лопнули замки,
Дверные расшатались косяки,
А то и вы сюда бы не попали.
Мефистофель
Но где же сам учитель ваш? Нельзя ли
Пройти к нему? Быть может, он бы мог
Прийти сюда?
Фамулус
Боюсь я: слишком строг
Его запрет; великим занят делом,
В немой тиши, по месяцам он целым
В своей рабочей комнате сидит.
Из всех ученых был он самым чистым,
А ныне смотрит сущим трубочистом.
Совсем теперь чумазым он глядит:
Глаза его распухли, покраснели
От раздуванья жаркого огня,
А нос, и лоб, и уши почернели;
Щипцами да ретортами звеня,
Он ждёт открытия день ото дня.
Мефистофель
Ужель он мне откажет, станет спорить?
Его удачу я бы мог ускорить.
Фамулус уходит.
Мефистофель с важностью усаживается.
Едва успел усесться я — и вот
Уж новый гость, знакомый мне, идёт;
Но этот — молодого поколенья
И будет страшно дерзок, без сомненья.
Бакалавр 5 (шумно приближаясь по коридору)
Двери настежь! Наконец-то
Есть теперь надежде место,
Что людская грудь живая
Здесь не будет, изнывая,
Чахнуть, гибнуть в этой гнили,
Точно заживо в могиле!
Эти стены и строенья
Накренились, ждут паденья;
Прочь уйти, а то, пожалуй,
Быть здесь страшному обвалу.
Несмотря на всю отвагу,
Дальше я туда ни шагу!
Что-то я теперь узнаю?
Здесь как раз — припоминаю —
Первокурсником невинным
Я внимал урокам длинным,
Бородатым веря слепо,
Вздору радуясь нелепо.
Что из книг старинных брали
И что знали — всё мне врали,
Ничему не веря сами,
Жизнь лишь портя пустяками
И себе и мне. Однако —
Кто там в дымке полумрака?
Что я вижу? В том же длинном
Меховом плаще старинном
Он сидит, всё тот же самый,
Как расстались с ним тогда мы.
Он тогда хитер был, ловок,
Я ж не мог понять уловок;
Ну, теперь иное дело:
На него обрушусь смело!
Почтенный! Если волны мутной Леты
Не все ещё понятья и предметы
Из вашей хмурой лысой головы
Умчали, не припомните ли вы
Ученика? Но ныне мыслью вольной
Он перерос лозу науки школьной;
Вы тот же всё, каким я видел вас,
Но я совсем другой на этот раз.
Мефистофель
Я вас ценил и в прежнем вашем виде.
Я рад, что вас мой звон сюда привлёк.
В простой личинке, в нежной хризалиде 6
Уж будущий таится мотылек.
Вы в кружевном воротничке ходили
И в локонах кудрявых: как дитя,
Вы в том себе забаву находили;
Косы ж, насколько в силах вспомнить я,
Вы не носили. Ныне же, без лоска,
У вас простая шведская причёска;
Резолютивен ваш отважный вид,
Но абсолютность всё же вам вредит 7.
Бакалавр
Здесь то же место, ментор мой; но знайте,
Что время ныне стало уж не тем.
Двусмысленных речей не расточайте:
Ведь мы в других условиях совсем.
Легко юнца вам было озадачить,
Над мальчиком наивным свой язык
Потешить: труд был очень невелик;
Теперь никто не смеет нас дурачить.
Мефистофель
Когда всю правду скажем мы юнцу,
Не угодим беспёрому птенцу;
Впоследствии ж, когда промчатся годы,
На шкуре собственной узнает он невзгоды
И мнит, что сам он до всего дошел,
И говорит: учитель был осел.
Бакалавр
А может быть, и плут! Вы мне скажите
И хоть один пример мне укажите:
Какой учитель только правду нам
В лицо открыто скажет, смел и прям?
Один прибавит, а другой убавит,
Тот с важностью, тот в шутках всё представит,
А дети — верь подобранным словам.
Мефистофель
Что ж, время есть всему: не так давно вы
Еще учились, ныне — вижу сам —
Вы и других учить уже готовы.
Прошло немного месяцев и лет —
И опытом изведали вы свет.
Бакалавр
Ах, этот опыт! Дым, туман бесплодный;
Его ведь превосходит дух свободный!
Сознайтесь: то, что знали до сих пор,
Не стоило и знать совсем?
Мефистофель (помолчав)
Пожалуй,
Я сам давно так думаю. Отсталый
Я был глупец и верил в пошлый вздор.
Бакалавр
Вот этому я рад: в вас ум я замечаю.
Впервые старика неглупого встречаю!
Мефистофель
Искал я клада не жалея рук,
А вырыл кучу мусора простого.
Бакалавр
И ваша плешь — сознайтесь, милый друг, —
Ничем не лучше черепа пустого?
Мефистофель (ласково)
Ты, верно, сам, дружок, не сознаёшь,
Как груб ты.
Бакалавр
Вежлива у немцев только ложь!
Мефистофель
(сидя в кресле на колесиках,
все время подвигался на авансцену
и теперь обращается к партеру)
Здесь, наверху, житья нет никакого:
Ни воздуха, ни света не дают.
Авось меж вами я найду приют?
Бакалавр
Я нахожу весьма претенциозным,
Что люди, пережив известный срок,
Хотят быть чем-то, хоть ничем серьёзным
Уже не могут быть: их век истёк!
Ведь жизнь горит в крови, а в ком кипучей,
Чем в юноше, кровь свежая течёт?
Живая кровь в нём силою могучей
Жизнь новую из жизни создаёт.
Всё движется, всё в деле оживает;
Кто слаб, тот гибнет, сильный — успевает.
Пока полмира покорили мы,
А вы как жили, старые умы?
Вы думали, судили, размышляли,
Да грезили, да планы составляли
И сочинили только планов тьмы.
Да, старость — просто злая лихорадка,
Бессилие, болезненный озноб!
Как человеку стукнет три десятка,
Его клади сейчас хоть прямо в гроб.
Вас убивать бы, как пора приспела!
Мефистофель
На это чёрт согласен будет смело.
Бакалавр
Что чёрт? Лишь захочу — и чёрта нет!
Мефистофель (про себя)
Тебе подставит ножку он, мой свет!
Бакалавр
Да, вот призванье юности святое!
Мир не существовал, пока он мной
Не создан был; я солнце золотое
Призвал восстать из зыби водяной;
С тех пор как я живу, стал месяц ясный
Вокруг земли свершать свой бег прекрасный;
Сиянье дня мой озаряет путь,
Навстречу мне цветёт земная грудь;
На зов мой, с первой ночи мирозданья,
Явились звёзды в блеске их сиянья!
Не я ли уничтожил мысли гнёт,
Сорвал тиски филистерства 8, свободный,
Я голос духа слушаю природный,
Иду, куда свет внутренний влечёт,
Иду, восторга полный! Предо мною
Свет впереди, мрак — за моей спиною!
(Уходит.)
Мефистофель
Иди себе, гордись, оригинал,
И торжествуй в своём восторге шумном!
Что, если бы он истину сознал:
Кто и о чём, нелепом или умном,
Помыслить может, что ни у кого
В мозгу не появлялось до него?
Но это всё нас в ужас не приводит:
Пройдут год, два — изменится оно;
Как ни нелепо наше сусло бродит,
В конце концов является вино.
(К молодым зрителям в партере, которые не аплодируют.)
Вы не хотите мне внимать?
Не стану, дети, спорить с вами:
Чёрт стар, и чтоб его понять,
Должны состариться вы сами.
|
