Узник В. Жуковский

«За днями дни идут, идут…
‎‎                           Напрасно;
Они свободы не ведут
‎‎                           Прекрасной;
Об ней тоскую и молюсь,
Ее зову, не дозовусь.

Смотрю в высокое окно
                           ‎Темницы:
Все небо светом зажжено
                           ‎Денницы;
На свежих крыльях ветерка
Летают вольны облака.

И так все блага заменить
‎                           Могилой;
И бросить свет, когда в нем жить
                           ‎Так мило;
Ах! дайте в свете подышать;
Еще мне рано умирать.

Лишь миг весенним бытиём
‎                           Жила я;
Лишь миг на празднике земном
                           ‎Была я;
Душа готовилась любить…
И все покинуть, все забыть!»

Так голос заунывный пел
                            ‎В темнице…
И сердцем юноша летел
‎                           К певице.
Но он в неволе, как она;
Меж ними хладная стена.

И тщетно с ней он разлучен
‎                           Стеною:
Невидимую знает он
                           ‎Душою;
И мысль об ней и день и ночь
От сердца не отходит прочь.

Все видит он: во тьме она
                           ‎Тюрёмной
Сидит, раздумью предана,
‎                           Взор томный;
Младенчески прекрасен вид;
И слезы падают с ланит.

И ночью, забывая сон,
‎                           В мечтанье
Ее подслушивает он
‎                           Дыханье;
И на устах его горит
Огонь ее младых ланит.

Таясь, страдания одне
                           ‎Делить с ней,
В одной темничной глубине
                           ‎Молить с ней
Согласной думой и тоской
От неба участи одной —

Вот жизнь его: другой не ждет
‎                           Он доли;
Он, равнодушный, не зовет
                           ‎И воли:
С ней розно в свете жизни нет;
Прекрасен только ею свет.

«Не ты ль, — он мнит, — давно была
                           ‎Любима?
И не тебя ль душа звала,
‎                           Томима
Желанья смутного тоской,
Волненьем жизни молодой?

Тебя в пророчественном сне
‎                           Видал я;
Тобою в пламенной весне
‎                           Дышал я;
Ты мне цвела в живых цветах;
Твой образ веял в облаках.

Когда же сердце ясный взор
‎                           Твой встретит?
Когда, разрушив сей затвор,
‎                           Осветит
Свобода жизнь вдвоем для нас?
Лети, лети, желанный час».

Напрасно; час не прилетел
                           ‎Желанный;
Другой создателем удел
                           Избранный
Достался узнице младой —
Небесно-тайный, не земной.

Раз слышит он: затворов гром,
                           ‎Рыданье,
Звук цепи, голоса́… потом
                           ‎Молчанье…
И ужас грудь его томит —
И тщетно ждет он… все молчит.

Увы! удел его решен…
‎                           Угрюмый,
Навек грядущего лишен,
                           ‎Все думы
За ней он в гроб переселил
И молит рок, чтоб поспешил.

Однажды — только занялась
‎                           Денница —
Его со стуком расперлась
‎                           Темница.
«О радость! (мнит он) скоро к ней!»
И что ж?.. Свобода у дверей.

Но хладно принял он привет
                           ‎Свободы:
Прекрасного уж в мире нет;
‎                           Дни, годы
Напрасно будут проходить…
Погибшего не возвратить.

Ах! слово милое об ней
‎                           Кто скажет?
Кто след ее забытых дней
‎                           Укажет?
Кто знает, где она цвела?
Где тот, кого своим звала?

И нет ему в семье родной
‎                           Услады;
Задумчив, грустию немой
‎                           Он взгляды
Сердечные встречает их;
Он в людстве сумрачен и тих.

Настанет день — ни с места он;
‎                           Безгласный,
Душой в мечтанье погружен,
‎                           Взор страстный
Исполнен смутного огня,
Стоит он, голову склоня.

Но тихо в сумраке ночей
                           ‎Он бродит
И с неба темного очей
‎                           Не сводит:
Звезда знакомая там есть;
Она к нему приносит весть…

О милом весть и в мир иной
                           ‎Призванье…
И делит с тайной он звездой
‎                           Страданье;
Ее краса оживлена:
Ему в ней светится она.

Он таял, гаснул и угас…
‎                           ‎И мнилось,
Что вдруг пред ним в последний час
‎                           Явилось
Все то, чего душа ждала,
И жизнь в улыбке отошла.