IV. Таинственная мина

---

— Бриг взорвался! — воскликнул Герберт.

— Да, они взлетели на воздух, словно Айртон поджег пороховую камеру! — ответил Пенкроф, бросаясь к подъемнику вместе с Набом.

— Но что же случилось? — спрашивал Спилетт, все еще находившийся в изумлении от такой неожиданной развязки.

— А! Ну, теперь мы узнаем!.. — с живостью ответил инженер.

— Что́ узнаем?..

— Потом! Потом! Пойдемте, Спилетт! Прежде всего надо убедиться, действительно ли истреблены разбойники.

От брига ничего не осталось, не было видно даже его рангоута. Поднятый смерчем, «Быстрый» лег набок и, вероятно вследствие образовавшейся в этом положении огромной течи, пошел ко дну. Но так как пролив в этом месте был не более двадцати футов глубиной, то при отливе надпалубные сооружения и корпус брига должны были выйти из воды.

На воде образовался настоящий плот из запасных мачт и рей, курятников с живыми еще пернатыми, бочонков и ящиков, которые, освобождаясь из сеток, мало-помалу всплывали на поверхность. Две мачты порвали штаги и ванты и скоро всплыли на поверхность пролива вместе с парусами, из коих одни были убраны, а другие развернуты. Колонистам не стоило ждать, пока отлив унесет все эти богатства в море, поэтому Пенкроф и Айртон поспешно сели в пирогу, собираясь перетащить все или на островок, или к побережью.

Но в ту самую минуту, как они хотели отчалить, одно замечание Спилетта их остановило.

— А вы не забыли о шести каторжниках, высадившихся на правый берег реки? — спросил он.

Все взглянули в этом направлении. Никого из разбойников не было видно. Весьма вероятно, они, став свидетелями гибели брига, поглощенного водами пролива, бросились искать убежища внутри острова.

— Впоследствии мы займемся ими, — сказал Сайрес Смит. — Они вооружены и, следовательно, еще представляют опасность, но шесть против шести не беда: шансы на победу одинаковы. Поэтому не следует медлить и упускать из рук сокровища…

Айртон и Пенкроф сели в пирогу и быстро поплыли к месту взрыва.

Море было спокойно, и вода стояла очень высоко, так как два дня тому назад наступило новолуние. Следовательно, пройдет не меньше часа, прежде чем обнажится остов брига, затонувшего в проливе.

Они успели связать мачты и запасный рангоут канатом, затем общими усилиями притащили их к берегу. Пирога подбирала все остальное, плавающее на поверхности, как то: курятники, бочонки, ящики, — и доставляла в «Трубы».

Несколько трупов тоже всплыло наверх. Айртон между прочими узнал труп Боба Гарвея и, указывая на него товарищу, сказал взволнованным голосом:

— Вот кем я был, Пенкроф!

— Но теперь вы совсем другой человек, милейший Айртон! — ответил моряк.

Колонистам показалось довольно странным, что трупов всплыло так мало. Они насчитали всего пять или шесть, которые отливным течением уже начинало уносить в море. Весьма вероятно, что каторжники, пораженные неожиданной гибелью судна, не успели убежать, и, когда бриг лег набок, бо́льшая часть их пошла ко дну, не будучи в состоянии выбраться из-за сеток.

В течение двух часов Смит и его товарищи занимались исключительно буксировкой добычи к песчаному берегу.

Колонисты были так поглощены этой работой, что мало говорили, но сколько мыслей роилось у каждого из них! Обладание таким бригом или, скорее, всем, что в нем заключалось, можно было назвать настоящим счастьем. Действительно, корабль в своем роде целый маленький мир, и колония острова Линкольна обогатилась множеством полезных вещей, оставшихся от «Быстрого». По сути, в более крупных размерах повторялась история ящика, найденного колонистами на мысе, получившем поэтому название мыс Находка.

«А что, — думал Пенкроф, — почему бы нам не вытащить и весь бриг на берег? В этом нет ничего невозможного. Если в нем только течь — это небольшой изъян, пробоину можно заделать, а судно в триста или четыреста тонн — это не шутка: получше нашего „Благополучного“! На таком бриге можно далеко уйти. Можно уйти куда угодно! Надо нам с господином Сайресом и Айртоном хорошенько это обсудить. Дело стоит того!»

Действительно, если бы бриг можно было сделать снова годным для плавания, то колонисты не пожалели бы самого тяжелого труда на его починку, потому что получили бы возможность отправиться на родину и шансы на возвращение возросли бы в сотню раз. Но, чтобы решить этот важный вопрос, нужно было дождаться отлива и осмотреть весь корпус брига.

Когда все было перетащено и укрыто в надежном месте на берегу, Смит и его товарищи решились пожертвовать несколько минут для завтрака. Все сильно проголодались. Они расположились возле «Труб». К счастью, кладовая находилась поблизости, и Наб с честью доказал свои незаурядные кулинарные способности. Читатель, конечно, догадывается, что во время еды все разговоры вертелись вокруг неожиданного и чудесного происшествия, чудом спасшего колонистов от неминуемой гибели.

— Именно чудесное происшествие, — повторял Пенкроф, — потому что, надо признаться, этих разбойников взорвало как раз вовремя! В Гранитном дворце нам бы не продержаться.

— Как вы полагаете, Пенкроф, — спросил Спилетт, — чем объяснить взрыв брига?

— Объяснить это очень легко. На пиратском судне разве такая дисциплина, как, скажем, на военном корабле? Каторжники не матросы. Пороховая камера, вероятно, была открыта, потому что с брига то и дело посылали ядра; а ведь достаточно малейшей неосторожности, чтобы вся эта штука взлетела на воздух.

— Меня, — сказал Герберт, — удивляет, что с «Быстрым» случилось что-то вовсе не похожее на пороховой взрыв. Треск был совсем не сильный, и после затонувшего брига не осталось никаких обломков рангоута и обшивки. Можно подумать, что он затонул скорее от пробоины и течи, чем от взрыва.

— Это тебя удивляет? — спросил инженер.

— Да, господин Смит, удивляет.

— Меня, Герберт, это тоже удивляет, — ответил Смит, — но когда мы побываем в корпусе «Быстрого», мы, разумеется, увидим разъяснение этой загадки.

— Как, — возразил Пенкроф, — вы допускаете, что бриг затонул просто-напросто от сильной течи, затонул, как судно, которое ударилось о подводный камень?

— А то как же? — заметил Наб. — Если в проливе подводные скалы, так как же ему было не разбиться?

— Ладно, Наб, — ответил Пенкроф, — ты человек зоркий, только не всегда видишь… Ты не следил за бригом. За минуту перед тем, как он пошел ко дну, — я это отлично видел — его подняло какой-то огромной волной, и он опрокинулся на левый борт. Кабы он просто ударился о подводный камень, в пробоину хлынула бы вода и он пошел бы ко дну как все порядочные и честные корабли.

— Если корабль разбойничий — такая ему и гибель! — ответил Наб.

— Я готов поклясться, — прибавил моряк, — что в проливе нет подводных скал. Послушайте, господин Смит, вы не думаете, что в этом происшествии замешалось кое-что «сверхъестественное», как говорит господин Спилетт?

— Я еще ничего не знаю, Пенкроф. Это все, что я могу ответить на ваш вопрос.

Такой ответ, разумеется, не мог удовлетворить Пенкрофа. Он стоял за взрыв и не отступал от своего мнения. Никто его никогда не убедит, что в их проливе, дно которого, как и сам берег, покрыто мелким песком, что в их проливе, через который он десятки раз переправлялся во время отлива, могла вдруг возникнуть никому не известная подводная скала. К тому же в ту минуту, когда корабль затонул, был прилив, — другими словами, судно могло преспокойно пройти, не задев рифы, которых не видно было даже при отливе. Следовательно, речь могла идти только о взрыве. Следовательно, корабль не разбился о рифы. Следовательно, он взлетел на воздух.

Признаем, доводы Пенкрофа не были лишены здравого смысла.

Около половины второго корпус «Быстрого» начал показываться из воды. Было понятно, что бриг не просто упал набок, он почти лег килем кверху. Очевидно, его опрокинуло какой-то ужасной, необъяснимой подводной силой.

Колонисты объехали на пироге весь корпус брига. На носу, по обе стороны киля, борта брига были страшно исковерканы на протяжении по крайней мере двадцати футов. Образовались две сильные течи, которые было невозможно остановить. Не только исчезли медная обшивка и обшивные доски, вероятно раздробившиеся на мелкие куски, но даже от болтов и гвоздей не осталось никакого следа. Весь вообще корпус, с носа и до кормовой обшивки, был расшатан и измят, а киль треснул по всей длине. Жаль только, что не удалось спасти две судовые шлюпки; но одна, как известно, разбилась близ устья реки Милосердия, и починить ее не представлялось возможным, а другую поглотила пучина одновременно с бригом, который, очевидно, раздавил хрупкую шлюпку, почему она и не всплыла на поверхность.

— Черт возьми! — воскликнул Пенкроф. — Трудно тут что-либо поправить!

— Даже невозможно, — сказал Айртон.

— Во всяком случае, — заметил Спилетт, — взрыв — если только бриг погиб от взрыва — произвел странные вещи. Он, можно сказать, уничтожил всю подводную часть судна, вместо того чтобы взорвать палубу и всех находившихся на ней. Эти широкие пробоины, по-видимому, произошли скорее от удара о подводный камень, чем от взрыва пороха.

— Подводных камней в проливе нет, — возразил Пенкроф. — Я допущу все, что вам угодно, только не удар о подводный камень.

— Попытаемся проникнуть внутрь брига, — сказал Смит. — Там скорее узнаем причину его гибели.

Сделать это было уже легко. Вода все спадала, и по нижней палубе, которая оказалась теперь наверху, так как корпус судна перевернулся, можно было свободно ходить. Балласт, состоявший из тяжелых чугунных чушек, во многих местах вышибло. Там и сям слышалось журчание воды, стекавшей через трещины корпуса.

Всюду в беспорядке валялись разные ящики, и так как в воде они побыли сравнительно короткое время, можно было рассчитывать, что находившиеся в них вещи уцелели.

Колонисты занялись перетаскиванием всего этого груза. Перевозили все вещи без различия, с тем чтобы впоследствии заняться их сортировкой.

Они с величайшим удовольствием убедились, что на бриге находился самый разнородный груз. Тут был большой выбор домашней утвари, мануфактурных изделий, инструментов и прочих необходимых предметов, которыми обыкновенно нагружаются суда, совершающие дальние плавания к берегам Полинезии. Колонисты не могли сомневаться, что тут было понемногу всего, в чем еще нуждалась колония острова Линкольна.

Между тем — Смит с безмолвным удивлением замечал это — от страшного удара, ставшего причиной столь быстрой гибели брига, пострадал не один корпус; каюты тоже были исковерканы, особенно в носовой части. Перегородки и колонки были разбиты, словно от разрыва какой-нибудь чудовищной гранаты. Сайрес Смит надеялся, что пороховая камера не взорвалась и, следовательно, несколько бочонков с порохом уцелели, а так как порох обычно хранится в металлической упаковке, он, очевидно, не подмок. Перетаскивая мало-помалу ящики, раскиданные по палубе, колонисты сумели пробраться с носа на корму. Там по указанию Айртона нашли пороховую камеру. Она была цела.

Посреди огромного количества снарядов оказалось бочонков двадцать пороха, обитых внутри медью, которые с большой осторожностью были перевезены на берег.

Теперь Пенкроф собственными глазами убедился, что истребление «Быстрого» нельзя было приписать взрыву. Часть судна, в которой находилась камера, пострадала менее остальных.

— Вы видите, что бриг затонул не от взрыва, — сказал ему инженер.

— Вижу, вижу, господин Смит, — ответил ошеломленный моряк, — а все-таки подводных скал нет в проливе…

— В таком случае, Пенкроф, что же, по-твоему, произошло? — спросил Герберт.

— Я этого не знаю, — ответил Пенкроф, — господин Смит этого не знает, никто не знает и не узнает никогда!

Через несколько часов вода начала заметно подниматься. Пришлось отложить перевозку вещей. Впрочем, нечего было опасаться, что остов «Быстрого» унесет приливом: он так прочно завяз в песке, что мог держаться на месте, как на якорях. Поэтому можно было спокойно ждать следующего отлива, чтобы закончить выгрузку обнаруженного на бриге имущества. Но сам корабль погиб безвозвратно, и надо было в спешном порядке спасти хоть обломки корпуса, пока их не засосал зыбучий песок на дне пролива.

Было шесть часов вечера.

— Денек выпал рабочий! — говорил Пенкроф. — Не грех подкрепить силы.

Все поели с большим аппетитом и, невзирая на страшную усталость, не могли устоять против сильного желания осмотреть ящики, привезенные с «Быстрого».

В некоторых из этих ящиков находилась готовая одежда, которая, понятно, встречена была с большой радостью. Всевозможного белья, всевозможной обуви было вдоволь на всю колонию.

— Ну, теперь мы богаты! — радовался Пенкроф. — Да куда нам все это девать?

И каждую минуту раздавались радостные «ура» моряка, когда вскрывались тюки с табаком, с огнестрельным и холодным оружием, с хлопком, с земледельческими орудиями, с плотницкими, кузнечными и столярными инструментами и мешки с семенами самых различных растений, которые совсем не пострадали от воды.

Как полезны были бы все эти вещи два года назад! Но и теперь, когда смышленые и работящие линкольнские колонисты сами всем обзавелись, эти богатые запасы были, разумеется, вовсе не лишние.

В кладовых Гранитного дворца не было недостатка в помещениях, но день клонился к вечеру, и колонисты не могли всего перетаскать на место. Кроме того, не следовало упускать из виду, что шестеро из экипажа «Быстрого» укрылись на острове, что это были разбойники первостатейные и что их надо остерегаться. Необходимо было сторожить ящики и тюки, сложенные около «Труб», и колонисты, чередуясь, всю ночь зорко следили за своей богатой добычей.

Ночь прошла спокойно. Юп и Топ тоже стояли на страже у подножия Гранитного дворца, чтобы в случае необходимости подать сигнал.

Следующие три дня — 19, 20, 21 октября — колонисты спасали всевозможные вещи из брига, которые были почему-либо ценны или могли иметь какое-нибудь полезное употребление. При отливе выгружали трюм. Во время прилива занимались перетаскиванием найденного в кладовые. Бо́льшую часть медной обшивки еще успели отодрать от подводной части корпуса, который все более и более заносило песком. Но прежде, чем все грузные предметы, пошедшие ко дну, успело занести песком, Айртон и Пенкроф, опускаясь несколько раз на дно пролива, вытащили на берег цепи и якоря брига, чугунные чушки и даже четыре орудия судовой батареи, которые были подняты на поверхность с помощью пустых бочонков.

Пенкроф с обычным своим энтузиазмом рассуждал уже о сооружении батареи, с которой можно было бы обстреливать пролив и устье реки.

— С этакими четырьмя пушками, — говорил он, — мы не пустим в линкольнские воды не то что бриг, а целый флот, как бы силен он ни был!

Между тем, когда от «Быстрого» уже оставался только голый, бесполезный остов, наступила непогода, довершившая его разрушение. Сайрес Смит хотел поначалу взорвать бриг и затем вытащить его останки на сушу, но поднявшийся норд-ост и разбушевавшееся море избавили колонистов от излишней траты пороха.

И действительно, в ночь с 23 на 24 октября буря разбила вдребезги остов брига и выбросила часть обломков на берег.

Спустя восемь дней после катастрофы — или, скорее, после счастливой, но загадочной развязки, которой колонисты были обязаны своим спасением, — от брига не видно было никаких следов даже во время отлива. Последние обломки разбойничьего судна исчезли, и Гранитный дворец обогатился всем, что на нем было.

Причина страшной гибели брига, вероятно, навсегда осталась бы тайной, если бы 30 октября Наб, гуляя по песчаному берегу, не нашел обломок толстого железного цилиндра, носивший следы взрыва. Этот цилиндр был измят и расщеплен с обоих концов, словно от действия какого-то взрывчатого вещества.

Наб принес кусок металла своему господину, который в это время работал в мастерской «Труб» вместе с остальными товарищами.

Смит внимательно осмотрел принесенный обломок цилиндра и затем, обратившись к Пенкрофу, сказал:

— Вы настаиваете, друг мой, что «Быстрый» погиб не от удара о подводный камень?

— Да, господин Смит, — ответил моряк. — Вы точно так же отлично знаете, как и я, что в проливе подводных камней нет.

— Может, он ударился об этот кусок железа? — сказал инженер, показывая разбитый цилиндр.

— Как, об этот обломок трубы? — воскликнул Пенкроф тоном полнейшего недоверия.

— Друзья мои, — возразил Смит, — вы помните, что, перед тем как опрокинуться, бриг подняло, словно водяным смерчем?

— Да, господин Сайрес, — ответил Герберт.

— Хотите вы знать, что произвело этот смерч? Вот что, — добавил инженер, указывая на кусок разбитой трубы.

— Это?.. — переспросил Пенкроф.

— Да! Этот цилиндр представляет все, что осталось от мины.

— От мины?! — воскликнули в один голос все.

— Кто ж подвел эту мину? — спросил Пенкроф, все еще не хотевший сдаваться. — Кто?

— Все, что я могу вам сказать: не я! — ответил Смит. — Но мина была подведена, и вы могли убедиться в ее страшной силе.

---

Часть 3.
Глава 4. Таинственная мина
Роман «Таинственный остров» Ж. Верн

« Часть 3. Глава 3

Часть 3. Глава 5 »