Глава III. Конец экю, превратившегося в сухой лист

---

Когда бледная, хромающая Эсмеральда вернулась в зал, ее встретил общий ропот удовольствия. Со стороны публики это было чувство удовлетворенного нетерпения, которое зрители испытывают при окончании последнего антракта пьесы, когда подымается занавес и начинается финал. Со стороны судей — надежда на скорый ужин. И козочка заблеяла от радости. Она хотела побежать навстречу хозяйке, но ее привязали к скамейке.

Совсем стемнело. Свечи, количество которых не увеличили, давали так мало света, что даже стены зала не были видны. Мрак окутывал всех как бы туманом. Только едва выделялось несколько апатичных лиц судей. На противоположном конце длинного зала зрители видели неясную белую точку, выделявшуюся на темном фоне. То была подсудимая.

Она дотащилась до своего места. Шармолю, торжественно дойдя до своего, сел, затем встал и, не выказывая слишком сильного тщеславия своим успехом, сказал:

— Подсудимая во всем созналась.

— Цыганка, — заговорил председатель, — ты призналась в колдовстве, распутной жизни и убийстве Феба де Шатопера?

Ее сердце сжалось. Из темноты послышались рыдания.

— Во всем, в чем хотите, — отвечала она слабым голосом. — Только убейте меня поскорей!

— Господин прокурор церковного суда, палата готова выслушать ваше заявление.

Метр Шармолю извлек тетрадь ужасающих размеров и начал читать, жестикулируя, повышенным тоном стряпчего латинскую речь, где все доказательства обвинения были нагромождены на цицероновских перифразах и сопровождались цитатами из Плавта, его любимого комика. Очень сожалеем, что не можем предложить читателю этого замечательного документа. Оратор читал его весьма оживленно и еще не успел окончить вступление, как уже пот капал у него с лица, а глаза вылезли из орбит.

Вдруг на самой середине периода он остановился, и его взгляд, обыкновенно довольно добродушный и даже глуповатый, стал метать молнии.

— Господа! — вскричал он уже по-французски, так как этого не было в тетради. — Сатана настолько замешан во всем этом деле, что вот он сам присутствует при наших прениях и передразнивает королевский суд. Взгляните.

Говоря это, он указал на козочку, которая, видя жесты Шармолю, действительно подумала, что ей следовало подражать ему. Она присела на задние ноги, а передними и бородатой головкой старалась, насколько возможно, повторять патетические движения прокурора церковного суда, Если читатель помнит, это был один из ее талантов. Этот инцидент, это последнее доказательство произвело огромный эффект. Козе связали ноги, и королевский прокурор продолжал прерванную нить своего красноречия.

Говорил он долго, но речь была великолепна. Вот ее последняя фраза; прибавьте к ней мысленно хриплый голос и торопливую жестикуляцию метра Шармолю: «Ideo, domini, coram stryga demonstrata, crimine patente, intentione criminis existente, in nomine sanctae ecclesiae Nostrae-Dominae Parisiensis, quae est in saisina habendi omnimodurn altam et bassam justitiam in ilia hac intemerata Civitatis insula, tenore praesentium dedaramus nos requirere, primo, aliquamdam pecuniariam indemnitatem; secun-do, amendationem honorabilem ante portalium maximum No-strae-Dominae, ecclesiae cathedralis; tertio, sententiam in virtute cujus ista stryga exeunte in fluvio Secanae juxta pointam jardini regalis, executatae sint»¹. Он надел шапочку и сел.

— Ох! — вздохнул Гренгуар. — Bassa latinitas!²

Другой человек в черной мантии встал возле обвиняемой. Это был ее адвокат. Проголодавшиеся судьи начали роптать.

— Говорите кратко, — обратился к адвокату председатель.

— Господин председатель, — начал адвокат, — так как моя подзащитная созналась в своем преступлении, то мне остается сказать только одно слово. Вот текст салического закона: «Если ведьма съела человека и уличена в том, она заплатит штраф в восемь тысяч экю, то есть штраф в двести золотых су». Угодно будет суду приговорить мою клиентку к уплате штрафа?

— Текст, уже вышедший из употребления, — заметил королевский прокурор.

— Nego³, — ответил защитник.

— На голоса! — посоветовал советник. — Преступление доказано, и уже поздно.

Собирали голоса, не выходя из зала. Судьи подавали голос снятием шапочки, все спешили. При зловещем вопросе, с которым к ним шепотом обращался председатель, видно было в полумраке, как они один за другим снимали шапочки с головы. Несчастная подсудимая как будто смотрела на них, но ее помутившиеся глаза уже не видели ничего.

Затем писец начал писать и через несколько времени передал председателю длинный пергамент.

Тогда несчастная услыхала, как толпа задвигалась, зазвенели пики, ударяясь одна о другую, а ледяной голос стал говорить:

— Девушка-цыганка, в тот день, который благоугодно будет назначить королю, нашему государю, в полдень, тебя, в рубашке, босиком, с веревкой на шее, вывезут в телеге перед главным фасадом собора Богоматери. Здесь, держа двухфунтовую восковую свечу в руках, ты всенародно покаешься, и оттуда тебя перевезут на Гревскую площадь, где тебя повесят и удавят на виселице, так же, как и твою козу. Ты заплатишь исполнителю приговора три лиондера в возмездие за совершенные тобой преступления, в которых ты повинилась, — колдовство, волшебство, распутство и убийство дворянина Феба де Шатопера. Прими, Господь, твою душу!

— Это сон! — проговорила Эсмеральда и почувствовала, что ее уносят сильные руки.

---

¹ Итак, господа, теперь ведьма обличена, преступление доказано, преступные намерения ясны, и от имени священнослужителей собора Парижской Богоматери, которым принадлежит высшее и низшее право суда на этом незапятнанном острове Государства, мы, согласно в настоящее время действующему суду, заявляем наши требования: во-первых, присуждения к денежному штрафу; во-вторых, к публичному покаянию перед главным порталом собора Парижской Богоматери; в-третьих, приговора, в силу которого эта ведьма со своей козой были бы казнены на площади, которую в просторечии именуют Гревской, или на острове реки Сены, неподалеку от королевского сада (лат.)

² Варварская латынь! (лат.)

³ Отрицаю (лат.)

---

Книга 8
Глава 3. Конец экю, превратившегося в сухой лист
Роман «Собор Парижской богоматери» В. Гюго

« Книга 8. Глава 2

Книга 8. Глава 4 »