Русская и мировая классика Переводы и оригиналы |
Ночь эту я провел у Холмса. Мы только что уселись на другое утро за завтрак, как в комнату спешно вошел король.
— Неужели она у вас? — вскрикнул он, схватив Холмса за плечи и пытливо смотря ему в глаза.
— Пока еще нет.
— Но вы надеетесь?
— Да.
— Так идем! Я сгораю от нетерпения.
— Надо сперва послать за каретой.
— Мой брум внизу.
— Тем лучше.
Мы сошли вниз и тотчас же помчались в Бриони-Лодж.
— Ирена Адлер вышла замуж, — заметил Холмс.
— Вышла замуж? Когда?
— Вчера.
— За кого?
— За одного английского адвоката, по имени Нортон.
— Неужели? Ну, любить его она во всяком случае не может.
— А между тем, в ваших интересах, чтобы она его любила.
— Почему?
— Потому что это избавило бы ваше величество от дальнейших неприятностей. Если Ирена любит своего мужа, то она не любит ваше величество. Если она вас не любит, то для чего ей разрушать ваши будущие планы.
— Совершенно верно! А все-таки... Ах, если бы она была нашего круга — какая бы из нее вышла королева!
Он погрузился в молчаливое раздумье и до нашего приезда в Бриони-Лодж не проронил ни слова. Входные двери виллы были широко раскрыты, и на пороге стояла пожилая женщина. Она следила за тем, как мы выходили из экипажа, с саркастической улыбкой на устах.
— Господин Шерлок Холмс, не правда ли? — спросила она.
Мой друг тревожно и пытливо посмотрел на нее.
— Да, я Холмс.
— Так и есть! Барыня предупредила меня, что вы вероятно приедете. Она уехала сегодня утром со своим супругом на континент в четверть шестого, с поездом, идущим из Черинг-Гросса.
— Что?..
Весь побледнев, Холмс отскочил от неожиданности назад.
— Значит, она оставила Англию?..
— Да, и навсегда.
— А бумаги? — спросил хриплым голосом король. — Значит, все погибло?!
— Посмотрим, — сказал Холмс. Он оттолкнул служанку и бросился стремглав в гостиную; король и я поспешили за ним. Мебель была сдвинута со своего места и стояла в беспорядке, где попало; раскрытые шкафы и комоды были наскоро перерыты и часть вещей вынута. Холмс бросился к сонетке, отодвинул маленькую заслонку в нише и вытащил из отверстия фотографическую карточку и письмо. Это был портрет Ирены Адлер в вечернем туалете; письмо же было адресовано Шерлоку Холмсу.
Мой друг разорвал конверт, и мы все втроем принялись читать. Письмо было написано в полночь и было следующего содержания:
«Любезный мистер Холмс!
Вы поистине удивительно провели свою роль, и вам вполне удалось войти ко мне в доверие. До тревоги я ничего не подозревала, и только когда суматоха прошла, я поняла, что выдала себя, и стала обдумывать свое положение. Уже несколько месяцев тому назад меня предостерегали относительно вас и говорили, что вы единственный человек, которого король выберет в качестве поверенного. Я узнала также ваш адрес. И несмотря на все это, я сама указала вам то, что вы желали знать. Сначала мне было совестно за мое недоверие по отношению к такому милому старику-пастору, но, вы знаете, я сама была актрисой и замаскирование не новость для меня. Я часто даже пользовалась этим уменьем. Я послала моего кучера Джона в гостиную следить за вами, а сама поспешила наверх и оделась в «походный костюм», как я его называю. Я успела еще выйти вслед за вами, чтобы проводить вас до дома и самой убедиться, что являюсь предметом забот знаменитого Шерлока Холмса. Я была даже настолько неосторожна, что пожелала вам спокойной ночи; затем я поспешила разыскать моего мужа.
Мы решили, что самое лучшее, чтобы избавиться от такого страшного противника, — это бежать. Поэтому завтра вы найдете уже пустое гнездышко. Что касается фотографии, то ваш клиент может быть вполне спокоен. Я люблю и любима гораздо более благородным человеком, чем он. Король может делать все, что ему заблагорассудится, я ухожу с его пути, несмотря на его тяжкую вину по отношению ко мне. Фотографию я оставляю у себя, как орудие самозащиты на случай могущих возникнуть впоследствии поползновений. Взамен ее, я оставляю другую фотографию; быть может, королю интересно сохранить ее. Засим, милейший мистер Холмс, остаюсь навсегда преданная вам
Ирена Нортон, урожд. Адлер».
— Что за женщина! Нет, скажите сами, что это за женщина! — воскликнул король, когда мы прочитали письмо. — Не говорил ли я вам, как она решительно
и энергично поступает?! Какая чудная королева вышла бы из нее! Жаль, очень жаль, что она не имеет надлежащего общественного положения!
— Судя по тому, что я о ней узнал, она в некотором отношении во всяком случае стоит на одном уровне с вашим величеством, — холодно ответил Холмс. — Очень сожалею лишь об одном, что не мог довести дела до более успешного конца.
— Напротив, любезнейший, — с живостью воскликнул король, — лучшего успеха я не могу и желать. Ее слово твердо, как скала. Фотография теперь для меня так же безопасна, как если бы ее сожгли.
— Чрезвычайно счастлив слышать такие слова вашего величества.
— Весьма и весьма обязан вам. Скажите, пожалуйста, чем могу вас отблагодарить? Вот кольцо... — он снял с пальца кольцо с крупным изумрудом, положил на ладонь и протянул Холмсу.
— Ваше величество обладаете гораздо более для меня ценною вещью.
— Пожалуйста, назовите ее.
— Вот эта фотография.
Король с изумлением посмотрел на него.
— Карточка Ирены?! Разумеется, если вы хотите ее иметь.
— Очень благодарен. Вопрос исчерпан. Честь имею кланяться. — Он поклонился и вышел, не замечая протянутой руки короля.
Таким-то счастливым образом был предупрежден страшный скандал, угрожавший Богемскому королевству, а остроумные планы Шерлока Холмса разрушены благодаря хитрости женщины. Он обыкновенно посмеивался над женского хитростью, но после случая с Иреной Адлер я не слышал от него насчет этого ни слова.
Глава 3
«Скандал в Богемии» Артур Конан Дойл
Искать произведения | авторов | цитаты | отрывки
Читайте лучшие произведения русской и мировой литературы полностью онлайн бесплатно и без регистрации, без сокращений. Бесплатное чтение книг.
Книги — корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению.
Фрэнсис Бэкон
Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гёте и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века.
Александр Герцен