Сцена четвертая

В саду.

Амалия.

Ты плачешь, Амалия? — и это сказал он таким голосом, таким голосом… Мне показалось, что вся природа помолодела, былая весна любви расцветала предо мной с этим голосом. Соловей заливался, как прежде, цветы благоухали, как прежде, и я, упоенная блаженством, лежала в его объятиях. О, лживое, коварное сердце! как ты умеешь раскрашивать свою измену! Нет, нет! прочь из души моей, кощунственный образ! Я не изменю своей клятве! ты мой единственный! Прочь из души моей вы, предательские, безбожные желания! В сердце, где царствует Карл, нет места для другого. Но отчего же душа моя, против воли, стремится к этому пришельцу? Он так неразрывно слился с образом моего Карла, стал вечным спутником моего Карла. Ты плачешь, Амалия? О, я убегу от него! — Убегу! Никогда глаза мои не увидят его.

Разбойник Моор отворяет садовую калитку.

Амалия (содрогается). Чу! Чу! словно скрипнула калитка? (Видит Карла и хочет бежать). Он! куда мне?.. Будто кто приковал меня к этому месту: хочу и не могу бежать. Не оставь меня, Отец небесный! Нет, ты не вырвешь у меня моего Карла! В душе моей нет места для двух богов, а я слабая девушка. (Вынимает портрст Карла). Ты, мой Карл, — ты будешь моим гением‑хранителем! Ты защитишь меня от этого нарушителя моего спокойствия! На тебя, на тебя буду я беспрестанно смотреть — и не будет у меня нечестивых взглядов на этого… (Молча стоит, устремив взоры на портрет).

Моор. Вы здесь? — и так печальны? Слеза блестит на медальоне? (Амалия отвечает ему). Кто хе этот счастливец, о ком серебрится глаз ангела? смею ли взглянуть? (Он хочет посмотреть на медальон).

Амалия. Нет… да… нет!

Моор (содрогаясь). Но заслуживает ли он такого обожания? заслуживает ли?

Амалия. О, еслиб вы его знали!

Моор. Я бы завидовал ему.

Амалгя. Обожали бы, хотите вы сказать.

Моор. А!

Амалия. О, вы бы его любили! В его лице было так много, так много… в его глазах, в звуке его голоса было так много сходства с вами, так много того, что я так любила…

Моор (стоит, потупив взоры).

Амалия. Здесь, где вы теперь стоите, стаивал он тысячи раз, и возле него та, которая с ним позабывала и небо и землю; здесь его взор обнимал эту пышную природу. Она, казалось, понимала этот великий, награждающий взгляд и хорошела перед ним. Здесь он пленял своей божественной музыкой воздушных слушателей. Здесь, в этом цветнике, срывал он розы, и срывал эти розы для меня; здесь, здесь лежал он в моих объятиях: губы его горели на моих губах и цветы радостно умирали под стопами влюбленных.

Моор. Его уже нет?

Амалия. Его носят вихри по бурным морям — любовь Амалии сопутствует ему, он скитается по непроходимым, песчаным степям — любовь Амалии заставляет песок зеленеть под его ногами и цвести дикий кустарник; полуденное солнце палит его непокрытую голову, снега севера сжимают, леденят его члены, крупный град хлещет ему в лицо, но любовь Амалии убаюкивает его в бурях. Моря, пески и горизонты между любовниками, но души вылетают из пыльных темниц и соединяются в эдеме любви. Вы печальны, граф?

Моор. Слова любви оживляют и мою любовь.

Амалия (побледнев). Что? вы любите другую? Боже мой, что я сказала!

Моор. Она думала, что я умер — и оставалась верна мнимо умершему; она услыхала, что я жив — и пожертвовала для меня венцом праведницы¹. Она знает, что я блуждаю в пустынях и в горе влачу жизнь свою — и чрез пустыни и горести любовь её долетает ко мне. Ее также зовут Амалией.

Амалия. Как завидую я вашей Амалии!

Моор. О, она несчастная девушка: её любовь пала на погибшего — и никогда, никогда не вознаградится.

Амалия. Нет, она наградится на небе. Ведь говорят же, что есть лучший мир, где печальные возрадуются и любящие соединятся.

Моор. Да, мир, где спадет завеса и любовники в ужасе содрогнутся при встрече друг с другом. Вечность — его имя. Моя Амалия несчастная девушка.

Амалия. Несчастная, когда вы ее любите?

Моор. Несчастная, потому что меня любит! Ну что, если б я был убийцею? Ну что, если ваш возлюбленный при каждом поцелуе насчитывал бы вам по убийству? Горе моей Амалии! она несчастная девушка.

Амалия (весело вспрыгивая). О, какая же я счастливая девушка! Мой возлюбленный отблеск Божества, а Божество — милосердие и сострадание. Мухи — и той ему было жалко. Его душа так же далека от кровавых мыслей, как полдень от полночи.

Моор (быстро отворачивается и. к кусту, неподвижно смотрит в дал).

Амалия (играет на лютне и поет).

Милый Гектор! не спеши в сраженье,
Где Ахиллов меч без сожаленья
Тень Патрокла жертвами дарить!
Кто ж малютку твоего наставить
Чтить богов, копье и лук направить,
Если дикий Ксанф тебя умчит?

Моор (молча берет лютню и играет).

Милый друг, копье и щит скорее.
Там в кровавой сече веселее.

(Бросает лютню и убегает.)

---

¹ Она услыхала, что я жив, и пожертвовала для меня венцом праведницы — отказалась от мысли уйти в монастырь.

---

Действие 4. Сцена 4
Пьеса «Разбойники» Ф. Шиллер

« Действие 4. Сцена 3

Действие 4. Сцена 5 »