Глава восьмая

---

Выйдя из школы, Том решил идти за город. Чтобы избежать встречи со школьниками, возвращающимися в школу, он стал пробираться окольными путями, выбирая самые глухие переулки и закоулки, и нарочно два раза перешел попавшийся ему по дороге ручей, так как это было, по его мнению, самым лучшим средством, чтобы сбить с толку какую бы то ни было погоню. Через полчаса он уже очутился на горе, за последним домиком городка; оттуда школу было едва видно, так что Том перестал бояться, что его кто-нибудь догонит, и потому он замедлил свои шаги.

Том вошел в густой лес, расстилавшийся перед ним, пробрался в самую чащу его и уселся на мху под развесистым дубом. В лесу было тихо; даже птицы и те примолкли, страдая от удушливого полуденного зноя. Вся природа точно заснула, и только изредка глубокая тишина нарушалась однообразным стуком дятла. Душа мальчика была погружена в глубокую грусть; его настроение вполне соответствовало мрачному унынию, царившему вокруг. Долго сидел он так, упершись локтями в колени и положив подбородок на ладони. Мысли его были мрачны. Жизнь казалась ему сплошным страданием, и он почти завидовал Джимми Ходжесу, который недавно расстался с нею. Как хорошо было бы лежать там, глубоко в земле, и забыть обо всем на свете. Наверху, в листве деревьев шелестел бы  ветер и ласкал траву и цветы, росшие на могиле — и ничто уже не могло бы ни огорчать, ни заботить. Если бы его совесть была совсем спокойна относительно воскресной школы, то он был бы готов сейчас же расстаться с жизнью. Что же касается до той девочки, то разве он сделал ей что-нибудь дурное? Да ровно ничего. Его намерения были самые хорошие, а с ним обошлись, точно с какой-нибудь собакой. Она когда-нибудь раскается в этом, но тогда уж, может быть, будет слишком поздно. Ах, если бы можно было умереть, но только на время!

Но молодое сердце непостоянно и не остается долго при одних и тех же печальных мыслях. Поэтому Том незаметно начал обращаться к мирским помыслам. Что, если он бросит все и таинственно исчезнет из городка? Или убежит далеко-далеко отсюда и никогда не вернется обратно? Каково будет тогда Бекки? Мысль сделаться клоуном опять мелькнула в голове Тома, но он с отвращением отбросил ее в сторону. Шутки, остроты и пестрый костюм в этот момент показались ему даже оскорбительными для его настроения, искавшего чего-то другого, великого, таинственного... Нет, он лучше сделается солдатом и вернется обратно после долгих, долгих лет отсутствия, утомленный походами и покрытый славой, гремящей о нем во всем свете. Или еще лучше! Он отправится к индейцам и сделается охотником на буйволов, будет совершать набеги и разбои на «далеком западе» и в одно прекрасное утро вернется в воскресную школу, предводительствуя целым племенем индейцев, разукрашенный перьями и татуировкой! Как будут ему завидовать тогда его товарищи! Но, впрочем, нет! Есть еще кое-что получше этого! Он сделается пиратом. Его имя прогремит по всему свету и его будут произносить не иначе, как со страхом и трепетом. Его корабль «Буревестник» будет носиться по всем морям и обращать в бегство все корабли, которые завидят роковой черный флаг, развевающийся на передней мачте. А потом, когда его слава будет окончательно упрочена, он внезапно появится в городке и войдет в церковь, зогорелый и закаленный в боях и бурях. Он будет одет в черный бархатный камзол, широкие шаровары и огромные сапоги с раструбами; на его шее будет болтаться ярко-красный шарф, а на голове красоваться широкополая шляпа с черными страусовыми перьями; из-за пояса будут торчать пистолеты, а сбоку висеть меч, заржавевший от пролитой крови. Войдя в церковь, он развернет свой черный флаг с изображением черепа и мертвых костей, и в толпе раздастся громкий шопот: «Смотрите, смотрите: это знаменитый пират, Том Сойер! Гроза испанских морей!»

Да, решено: он должен бежать и тотчас же приняться за выполнение своего плана! Ждать нечего. Можно отправиться в путь завтра же утром. Но прежде нужно было приготовиться к бегству, а именно собрать все свои сокровища.

Том тотчас же отправился к полусгнившему бревну, лежавшему поблизости, и принялся рыть возле него землю ножом, подаренным Мэри. Скоро нож наткнулся на что-то твердое. Засунув руку в выкопанную ямку, Том торжественно произнес заклинание.

— Чего не было — появись; а что было — оставайся!

Затем он убрал остальную землю, под нею оказался маленький тайник, выложенный со всех сторон еловой корой. В тайнике лежал стеклянный шарик. Удивлению Тома не было границ. Он смущенно почесал себе затылок и пробормотал:

— Это, однако, ни на что не похоже!

Затем он с досадой отбросил в сторону шарик и задумался. Одна из примет, которой он до сих пор верил и которой верили все его товарищи, оказалась никуда не годной. Ведь всем было известно, что если зарыть в землю шар, произнося нужные заклинания, и затем вырыть его через две недели, сказав слова, которые произнес Том, то в ямке окажутся все шары, которые когда-либо пропадали у владельца зарытого шара. Теперь же все верования Тома были поколеблены до основания. До этого случая ему приходилось лишь слышать, что этот фокус всегда удается: о неудачных результатах ему никто никогда не говорил. Сам же он, хотя и пробовал несколько раз отыскивать шары описанным способом, но каждый раз забывал место, куда он зарыл шар.

Долго размышлял над своей неудачей Том, но в конце концов решил, что виною всему была какая-нибудь колдунья. Ему захотелось проверить это. Для этого он отыскал песчаное место, с углублением посередине в роде воронки, лег на землю и, приложив рот к самой ямке, сказал:

«Жук ленивый, выходи,
Мне всю правду расскажи!»

Песок зашевелился, и оттуда выполз маленький черный жучок, который, однако, тотчас же спрятался.

— Ага! Он боится говорить! Значит, правда, что тут во всем виновата колдунья.

Так как бороться с колдовством было бесполезной вещью, то Том должен был поневоле успокоиться. Но тут ему пришло в голову, что следовало, по крайней мере, отыскать тот шар, который он бросил, рассердившись на свою неудачу. Он начал искать его, но никак не мог найти. Тогда он вернулся к тайнику, встал рядом с ним точь-в-точь, как стоял раньше, вынул из кармана другой шарик и бросил его со словами:

— Братец, отыщи сейчас же братца.

Когда шарик остановился, он подошел к нему. Но шарик, по-видимому, или перелетел или не долетел: потерянного шара нигде не было видно. Опыт пришлось повторить еще два раза, пока, наконец, оба шара — и брошенный, и потерянный — не очутились друг подле друга на расстоянии какого-нибудь аршина.

В ту же минуту вдали послышался звук трубы. Том быстро сбросил с себя куртку и штаны, подпоясался подтяжкой, разрыл кучу хвороста, лежавшую возле бревна, и вытащил оттуда лук со стрелами, деревянный меч и жестяную игрушечную трубу. Забрав все это вооружение, он бросился бежать босой и с развевающейся по ветру рубашонкой. Добежав до старого вяза, он остановился, затрубил в трубу и стал внимательно осматриваться по сторонам. В το же время он тихо обратился к своему воображаемому войску:

— Стойте смирно, молодцы! Не стрелять, пока я не начну трубить!

Скоро на поляне показался Джо Гарпер, так же одетый и так же вооруженный, как Том.

— Стой! — крикнул Том. — Кто смеет проходить по Шервудскому лесу без моего позволения?

— Гюи Гисборн не нуждается ни в чьем разрешении. А кто ты такой, что... что...

— Осмеливаешься вести такие речи, — поспешно подсказал Том, потому что все это они говорили «по книжке», наизусть.

— А кто ты такой, что осмеливаешься вести такие речи?

— Я? Ты спрашиваешь меня, кто я такой? Так знай, что ты имеешь дело с Робином Гудом. Ты сейчас в этом убедишься.

— Так ты — тот самый знаменитый воин? Я с радостью померяюсь силой с Робином Гудом. Защищайся, несчастный!

Оба вынули свои деревянные мечи, бросили остальное оружие на землю, встали в позицию и начали драться по всем правилам искусства. Скоро враги запыхались и вспотели от напряжения, и Том крикнул:

— Падай же! Отчего ты не падаешь?

— Я? Да зачем же мне падать? Падай сам, ты получил больше ударов.

— Это все равно. Я не могу упасть. В книге сказано: «Тогда ударом меча в тыл он опрокинул несчастного Гюи Гисборна на землю...» Стало быть, ты должен повернуться, и я ударю тебя мечом в спину.

Спорить против того, что было написано в книге, было невозможно, и потому Джо покорно повернулся, получил удар в спину и упал.

— А теперь, — воскликнул Джо, тотчас же вскочив на ноги, — моя очередь убить тебя! Ну, поворачивайся. Что же ты?

— Да как же так, Джо? В книге ведь этого нет!

— Мало ли что! А если ты не согласен, то это подло с твоей стороны, вот и все!

— Ну, хорошо, Джо. Ты можешь быть сыном мельника, Туком, и сделать меня хромым на всю жизнь. Или, постой! Будь теперь Робином Гудом, а я буду шерифом Ноттингемским, тогда ты можешь меня убить.

Джо остался очень доволен таким решением, и оба приятели разыграли сцену убийства шерифа. Затем Том превратился опять в Робина Гуда, раненного вероломной монахиней, а Джо изображал из себя целую шайку разбойников и, взяв под мышки Тома, потащил умирающего вождя ближе к опушке леса. Там он вложил в его дрожащие руки лук и стрелу, и умирающий Робин Гуд прошептал: «Куда упадет эта стрела, там вы и похороните бедного Робина Гуда». Стрела свистнула в воздухе, Том опрокинулся на спину и был уже готов умереть, но тотчас же вскочил на ноги, так как попал головой прямо в крапиву.

Затем друзья оделись, спрятали свое оружие и отправились домой, сожалея, что больше уже нет на свете знаменитых разбойников и рыцарей. По их мнению, было гораздо приятнее пробыть хоть один год знаменитым разбойником и скитаться в Шервудском лесу, чем сделаться президентом Соединенных Штатов на всю жизнь.

---

Глава 8. «Приключения Тома Соейра» Марк Твен

« Глава 7

Глава 9 »