Глава двадцать четвёртая

---

В жизни всякого мальчика наступает такая пора, когда его охватывает непреодолимое желание отправиться на поиски какого-нибудь зарытого клада. В один прекрасный день такое же желание почувствовал и мой герой, Том Сойер. Он решил переговорить об этом с Джо Гарпером, но последний куда-то исчез; Бена Роджерса также не оказалось дома: он отправился ловить рыбу. Наконец Том встретил случайно Гека Финна и, за неимением лучшого компаньона, решил посвятить его в свои замыслы. Он отозвал его в пустынный переулок и рассказал ему о своих планах. Гек охотно согласился на предложение Тома. Он всегда был готов принять участие в любом предприятии, которое могло доставить удовольствие, но не требовало затраты капитала: свободного времени у него было сколько угодно, денег же, разумеется, ни гроша.

— Где же мы будем искать клад? — спросил Гек.

— Да везде, где только будет возможно.

— Везде? Но разве везде есть клады?

— Конечно, нет! Их зарывают всегда в каких-нибудь особенных местах: например, на пустынном острове или под старым, полусгнившим деревом. Но чаще всего клады находят под полом в старых заброшенных домах, где водятся привидения.

— Кто же зарывает эти клады?

— Кто? Конечно, разбойники, а не учителя из воскресных школ.

— Я этого не знаю. Но во всяком случае, уж я-то не стал бы зарывать клад, если бы он у меня был. Я тратил бы деньги и жил бы в свое удовольствие.

— Я тоже. Но разбойники почему-то поступают иначе и зарывают свои сокровища в землю.

— И никогда не приходят за ними?

— Нет. То есть они, может быть, и хотели бы вырыть клад обратно, но обыкновенно забывают место или умирают. Вот клад и лежит в земле, иногда целое столетие, а потом кто-нибудь находит старую, пожелтевшую от времени бумагу с описанием места, где зарыт клад. Такую бумагу приходится разбирать иногда целую неделю, а то и дольше, потому что она написана не обыкновенными буквами, а таинственными знаками и иероглифами.

— Иеро... как ты говоришь?

— Иероглифы — это разные каракульки, рисунки и тому подобное; с первого взгляда они как будто ничего и не означают.

— А у тебя есть такая бумага, Том?

— Нет.

— Как же ты узнаешь, где зарыт клад?

— Для этого мне такой бумаги не нужно. Я отлично знаю, что клады зарывают или в старых домах с привидениями, или на пустынных островах, или под старыми сухими деревьями. Мы уже осматривали Джексонов остров; можно будет еще раз съездить туда. Потом там, под горой, есть старый заброшенный дом с привидениями. Кроме того, здесь есть пропасть высохших деревьев.

— И под каждым зарыт клад?

— Да нет же! Ты все спрашиваешь какие-то глупости.

— Почему же ты узнаешь, под которым из них зарыт клад?

— Очень просто: мы будем копать ямы под всеми деревьями.

— Да ведь на это, Том, у нас уйдет целое лето!

— Что ж из этого! Ты подумай только, что мы можем найти сундук с целой сотней долларов или мешок с бриллиантами!

Глаза Гека заискрились.

— Вот это было бы хорошо! С меня было бы довольно одних денег, а бриллианты ты можешь взять себе.

— Хорошо, я от них не откажусь. Есть такие бриллианты, что за одну штуку платят больше двадцати долларов, и нет ни одного дешевле двух-трех долларов.

— Неужели?

— Конечно, это знает всякий младенец. Ты никогда не видел бриллиантов, Гек?

— Нет.

— А вот у королей — так целые груды этих камней.

— Я никогда не видал королей, Том.

— Я это знаю. Вот если бы ты поехал в Европу, тогда ты увидел бы целые толпы королей.

— Толпы? Разве они ходят толпами?

— Конечно, нет.

— Так что же ты говоришь?

— Я хочу только сказать, что их там очень много. Например, ты увидел бы там старого горбатого Ричарда.

— Ричарда... а как его зовут по фамилии?

— Он — просто Ричард. У королей нет фамилий; их зовут только по имени.

— Правда?

— Я же говорю тебе, что да.

— Ну, это дело вкуса, Том, а я не хотел бы быть королем и иметь только одно имя, точно какой-нибудь негр. А теперь скажи, где мы будем искать клад?

— Я и сам хорошенько не знаю. Попробуем поискать под старым деревом на холме?

— Хорошо.

Мои герои немедленно раздобыли старую сломанную кирку и лопату и отправились в путь. Пройти им пришлось около трех миль. Придя на место, они так устали, что прилегли отдохнуть в тени большого вяза. Закурив трубки, мальчики начали болтать.

— Тут хорошо, — начал Том.

— Да.

— А скажи, Гек: если мы найдем клад, что ты сделаешь со своей долей?

— Я? О, тогда я буду есть каждый день пироги и паштеты и запивать их вином и содовой водой. Потом я буду ходить в цирк каждый раз, как он будет приезжать сюда. Славное будет тогда житье!

— А копить ты не хочешь?

— Копить? Для чего же?

— Чтобы тебе хватило денег на всю жизнь.

— Ну, этого не стоит делать, Том. Мой отец наверное вернется в эти края, и, если у меня останутся к тому времени деньги, он отберет их у меня и пропьет. А ты что хочешь сделать со своими деньгами, Том?

— Я? Я куплю себе новый барабан, хорошую саблю, красный галстук и молодого бульдога и женюсь.

— Ты женишься?

— Конечно.

— Том, да ты с ума сошел?

— Нисколько. Подожди, придет время — и ты начнешь думать о женитьбе.

— Ну, Том, глупее этого трудно что-нибудь придумать. Возьмем хотя бы моего отца и мою мать. Они только и делали, что дрались; я хорошо помню это.

— Это ничего не доказывает. Девушка, на которой я женюсь, не дерется.

— Не думаю: все они друг друга стоят. Ты сначала хорошенько подумай, Том, а потом уж увидишь, стоит ли тебе жениться. А как зовут эту девчонку?

— Это не девчонка, а барышня.

— Все равно, можно назвать и так, и так. Как же ее зовут?

— Когда-нибудь скажу, но не теперь.

— Ну, ладно. Жалко только, что когда ты женишься, я опять останусь один.

— Нет, ты будешь жить со мной. А теперь, Гек, пора приниматься за работу.

Мальчики начали рыть яму и проработали около получаса. Результата никакого. Еще полчаса напрасных усилий. наконец, Гек сказал:

— Неужели клады всегда бывают так глубоко зарыты?

— Иногда — да. Но обыкновенно рыть так глубоко не приходится. Я думаю, что мы копаем не на том месте.

Мои кладоискатели перешли на другое место.

Теперь работа шла не так быстро, как вначале, но все-таки подвигалась вперед. Проработав некоторое время, Гек оперся рукой на лопату, вытер рукавом пот, струившийся с его лица, и спросил:

— А куда мы пойдем, когда кончим рыть эту яму?

— Я думаю, к дереву на Кардифском холме, позади дома вдовы Дуглас.

— Хорошо. Но вдова не отберет у нас клада? Дерево ведь стоит на ее земле.

— Отберет? Пусть только попробует! Клады всегда достаются тому, кто их нашел; а на чьей земле он найден — это безразлично.

Гек успокоился, и работа опять закипела. наконец, Гек воскликнул:

— Ах, черт побери! Мы, наверное, опять копаем не на том месте. Как ты думаешь, Том?

— Странно... Нам, вероятно, мешает какая-нибудь колдунья. Это, говорят, случается.

— Вздор! Днем колдуньи ничего не могут сделать.

— Твоя правда; я не подумал об этом. А! Теперь я знаю, в чем дело! Какие же мы дураки с тобой! Ведь нужно сначала узнать, куда падает тень от дерева в полночь, с той стороны дерева и следует копать яму.

— Стало быть, наша работа пропала даром? Нечего делать: придется придти сюда ночью. Ты можешь убежать из дому?

— Конечно. И нам нужно быть здесь непременно сегодня ночью, потому что если кто-нибудь увидит ямы, то тотчас же догадается в чем дело и украдет клад прямо из-под нашего носа.

— Хорошо, я согласен. Ночью я приду к твоему окну и буду мяукать.

— Приходи. А покамест спрячь кирку и лопату в кусты.

Около полуночи Том и Гек были уже на месте. Им было немного жутко: казалось, что в этот таинственный час и в этой пустынной местности, куда доносился лишь глухой лай собак и отдаленный крик совы, в густой листве деревьев шептались духи, и во всех темных уголках и закоулках ютились привидения и оборотни. Просидев молча около четверти часа, мальчики решили, что полночь уж наступила. Они отметили место, куда падала тень дерева, освещенного луной, и начали рыть землю. Теперь они были уверены, что их усилия увенчаются успехом. Любопытство разгоралось в них все сильней и сильней, и чем дальше, тем усерднее копали они яму. Последняя становилась все глубже и глубже; каждый раз, когда кирка ударялась обо что-нибудь твердое, сердца моих героев замирали от радостного ожидания, но — увы! — их ожидало одно только разочарование: каждый раз оказывалось, что твердый предмет был или камнем или куском дерева. Наконец, Том потерял терпение:

— Бросим, Гек! Это опять не то место.

— Не может быть, Том. Мы обчертили тень совершенно точно.

— Я знаю. Но дело не в этом.

— В чем же?

— А в том, что мы узнали время наугад. Когда мы отмечали тень, полночь, быть может, уже прошла, а, может быть, еще и не наступала.

Гек опустил лопату.

— Да, так, наверное, и было, — сказал он.— Я думаю, что не стоит больше копать. Как мы можем узнать в точности, когда наступает полночь? А кроме того... тут очень жутко ночью. Мне все кажется, что сзади меня стоит какой-нибудь дух или привидение, а обернуться страшно: может быть, передо мной тоже стоит какая-нибудь ведьма и ждет только удобной минуты, чтобы вцепиться в меня. У меня все время, с тех пор, как мы пришли сюда, бегают по спине мурашки.

— Мне тоже страшновато, Гек. Знаешь, когда зарывают клад, то в яму очень часто кладут мертвеца, чтобы он стерег сокровища.

— Господи помилуй!

— Да, да! Я часто слышал об этом.

— Том, я очень не люблю иметь дело с мертвецами; с ними шутки плохие.

— По-моему, тоже лучше не трогать их. Подумай только: вдруг из этой ямы высунется белый череп и зоговорит с нами?

— Не говори этого, Том! Лучше не думать о таких ужасах.

— Да, мне тоже страшно подумать об этом, Гек.

— Знаешь, что, Том? Оставим этот клад и попробуем копать где-нибудь в другом месте.

— Хорошо; но...

Том подумал с минуту и прибавил:

— Можно будет попробовать поискать клад в нежилом доме под горой. Это будет самое подходящее место.

— Уж не знаю. Я не люблю домов, где являются привидения. Привидения, пожалуй, хуже мертвецов. Мертвецы, правда, могут вдруг зоговорить и перепугать человека на смерть, но зато они не бродят кругом, как тени, в своих саванах, не наклоняются неожиданно над людьми из-за плеча, не скрипят зубами и не стучат своими костями. Этого я не мог бы выдержать, Том, — никакой человек не вынесет этого.

— Да, Гек, но привидения являются только по ночам. Днем они не помешают нам искать клад.

— Это правда. Но ты сам знаешь, что все боятся подходить к этому дому даже днем, не только ночью.

— Ну, это просто потому, что там когда-то убили человека. Даже ночью никто никогда не замечал чего-нибудь страшного около дома; разве только то, что в окнах иногда мелькал синий огонек.

— Вот в этом-то и дело. Уж если ты увидишь где-нибудь синий огонек, так значит там есть и дух. Это всем известно: только у духов есть такие огоньки.

— Может бы ть. Но во всяком случае, днем они не покажутся, поэтому нам бояться нечего.

— Ну, хорошо: пусть по твоему. А все-таки я скажу, что это дело небезопасное.

Болтая таким образом, мальчики дошли до подножья холма. Внизу по самой середине долины, залитой голубоватым светом луны, одиноко стоял покинутый дом. Забор, когда-то окружавший его, давным-давно обвалился; на ступенях крыльца и на пороге входной двери росла сорная трава, дымовая труба развалилась, окна были без рам и без стекол, часть крыши провалилась. Мальчики в течение нескольких секунд смотрели на мрачные развалины, ожидая, что вот-вот в оконных отверстиях замелькают синие огоньки. Затем они далеко обошли таинственный дом и направились домой, пробираясь через лес, покрывавший склон Кардифского холма, обращенный к городку.

---

Глава 24. «Приключения Тома Соейра» Марк Твен

« Глава 23

Глава 25 »