Похождения одной картонки стр. 2

---

Торопясь отделаться от своей кошмарной картонки, он шел быстрее, чем ходил обыкновенно, и как раз проходил уже через Кенсингтонский сад, выбирая глухие места, как неожиданно столкнулся носом к носу с генералом.

— Извините, сэр Томас, — сказал он, вежливо посторонившись, потому что тот остановился как раз на дороге.

— Куда это вы идете, сэр? — спросил генерал.

— Так, вышел немного прогуляться по саду, — отвечал молодой человек.

Генерал хлопнул своей тросточкой по картонке.

— А это у вас что? — произнес он. — Вы лжете, сэр, и сами отлично знаете, что лжете.

— Сэр Томас, я никому не позволю на себя кричать, — отвечал Гарри.

— Вы своего положения не понимаете, — сказал генерал. — Вы мой служащий и притом такой, против которого я имею самые серьезные подозрения. Почем я знаю, может быть у вас тут в картонке чайные ложки?

— Тут просто шляпа одного моего приятеля, — сказал Гарри.

— Шляпа приятеля? Прекрасно, — возразил генерал Ванделер. — Вот вы мне ее и покажите. Я специально интересуюсь шляпами, — прибавил он угрюмо, — и человек я очень упрямый, вы это сами знаете.

— Извините, сэр Томас, — продолжал отнекиваться Гарри, — мне очень грустно, но это дело совершенно частное.

Генерал грубо схватил его одной рукой за плечо, а другою поднял над его головой свою палку. Гарри счел уже себя погибшим, но в этот самый момент небо вдруг послало ему неожиданного защитника в лице Чарли Пендрагона, выступившего вдруг, откуда ни возьмись, из-за деревьев.

— Ну, ну, генерал, удержите свою руку! — сказал он. — Это и невежливо, и неблагородно.

— А! Мистер Пендрагон! — воскликнул генерал, оборачиваясь на нового противника. — Неужели вы полагаете, мистер Пендрагон, что я позволю такому обесславленному банкроту и развратнику, как вы, гоняться за мной и становиться у меня на дороге? Если я имел несчастье жениться на вашей сестре, то это обстоятельство еще не дает вам права так поступать со мной. Напротив, мое близкое знакомство с леди Ванделер окончательно отбило у меня всякий аппетит к прочим членам ее семьи.

— Неужели вы воображаете, генерал Ванделер, — отрезал Чарли, — что если моя сестра имела несчастье выйти за вас замуж, то она утратила через это все права и привилегии благородной дамы? Я готов признать, что она очень унизила себя этим браком, но для меня она все-таки — рожденная Пендрагон. Я считаю своей обязанностью защищать ее от неджентльменского оскорбительного обращения, и будь вы хоть десять раз ее мужем, я не потерплю, чтобы ее свободу в чем-нибудь ограничивали и путем насилия задерживали ее личных посланцев.

— Как же так, мистер Гартлей? — спросил генерал. — Вот и мистер Пендрагон, по-видимому, одного со мной мнения. Он тоже подозревает, что с этой картонкой послала вас леди Ванделер, а вы говорите, что там у вас шляпа вашего приятеля.

Чарли увидал, что сделал промах, и поспешил его загладить.

— Как, сэр? — крикнул он. — Вы говорите, что я что-то подозреваю? Я ничего не подозреваю. Я просто не могу видеть, когда с подчиненными обращаются так грубо, потому и вступился.

Говоря это, он делал Гарри Гартлею знаки, чтобы тот уходил, но тот ничего не понял — не то от природной глупости, не то вследствие окончательной растерянности.

— Как мне понять ваше поведение, сэр? — спросил Ванделер.

— Как вам угодно, сэр, — отвечал Пендрагон.

Генерал еще раз поднял палку и замахнулся над головой Чарли, но тот, несмотря на свою хромую ногу, отмахнулся от удара зонтиком, бросился вперед и схватился со своим грозным противником.

— Бегите, Гарри, убегайте! — кричал он. — Бегите же, олух вы этакий!

Гарри с секунду постоял, как окаменелый, глядя как схватились два противника, потом повернулся и пустился наутек. Когда через некоторое время он оглянулся через плечо, то увидал, что генерал при этом барахтался и старался подняться. В сад отовсюду бежал народ поглядеть на драку. Секретарь понесся прочь, как на крыльях, и пошел потише только тогда, когда добежал до Бэйсуотер-Рода и свернул в первую попавшуюся из боковых улиц, выбрав наиболее безлюдную.

Смотреть на грубую драку двух знакомых джентльменов было для Гарри в высшей степени неприятно. Это его шокировало. Ему хотелось даже забыть, что он это видел, и, кроме того, хотелось поскорее уйти как можно дальше от генерала Ванделера. Второпях он совсем забыл, в которую сторону ему нужно идти, и бежал просто вперед, очертя голову и весь дрожа от страха. Когда он вспомнил, что леди Ванделер — жена одного из гладиаторов и сестра другого, ему сделалось жаль бедную женщину, жизнь которой так неудачно сложилась. Теперь и собственная его жизнь в генеральском доме, под влиянием этих событий, показалась ему далеко не такой уж сладкой.

Он прошел еще некоторое расстояние, осаждаемый всеми этими мыслями, и тут случайно столкнулся с одним прохожим. От столкновения он почувствовал, что у него под мышкой картонка, и только тут вспомнил о поручении.

— Боже мой! Где у меня голова! — вскричал он. — Куда я это зашел?

Он достал полученный от леди Ванделер конверт и взглянул на адрес. Там было обозначено только место и дом, а имени адресата не было. Гарри просто должен был спросить «джентльмена, который ждет посылки от леди Ванделер», и если его не будет дома, то подождать. Джентльмен этот, пояснялось далее, должен будет представить собственноручную расписку миледи. Все это было таинственно, загадочно. Почему ничьей фамилии не названо? По какому случаю такая формальность, что даже расписка требуется? Соображая все и сопоставляя между собой все подробности, Гарри пришел к выводу, что его впутали в какое-то опасное, темное дело. Был момент, что он усомнился даже в самой леди Ванделер, но потом разбранил сам себя за эти сомнения, успокоился и даже немного ободрился.

Теперь ему хотелось только одного — поскорее избавиться от картонки. Здесь его личный интерес вполне совпадал с его обязанностью, а страх с великодушным желанием услужить женщине.

Он подошел к первому попавшемуся полисмену и спросил дорогу. Оказалось, что он находится почти уже у цели своей ходьбы, и через несколько минут он дошел до небольшого, только что выкрашенного свежей краской домика в одном из переулков. Молоток для стучанья и ручка звонка блестели, ярко вычищенные; на подоконниках многих окон стояли цветы в горшках; на окнах висели занавески из довольно дорогой материи. На всем жилище лежал отпечаток покоя и некоторой секретности. Гарри не особенно еще собрался с духом. Он постучался тише обыкновенного и старательнее, чем всегда, отряхнул пыль со своей обуви.

Сейчас же ему отворила дверь прехорошенькая горничная девушка и взглянула на красивого секретаря очень ласковым взглядом.

— Я с посылкой от леди Ванделер, — сказал Гарри.

— Я знаю, — кивнула девушка головой. — Только самого джентльмена нет дома. Быть может, вы оставите посылку мне?

— Не могу, — ответил Гарри. — Мне приказано отдать ее только под известным условием, и я боюсь, что мне придется попросить у вас разрешения здесь подождать.

— Хорошо, — сказала она. — Мне кажется, что я могу вам это разрешить. Я здесь хоть и одна, но не из робких, да и вы не похожи на человека, способного загрызть женщину. Но только вы не спрашивайте у меня, как фамилия моего джентльмена, потому что я вам все равно не скажу.

— Как все это странно! — воскликнул Гарри. — Впрочем, я с некоторого времени живу среди всевозможных странностей и сюрпризов. Однако, мне кажется, что один вопрос я могу вам задать, не делая нескромности: ваш хозяин — владелец этого дома?

— Нет, только жилец и переехал всего с неделю. Отплачиваю вам вопросом за вопрос: вы знакомы с леди Ванделер?

— Я ее личный секретарь, — не без гордости ответил Гарри.

— Она красива или нет?

— Она в полном смысле слова красавица; при этом необыкновенно мила и добра.

— Вы сами-то на вид такой добрый и милый, — сказала она, — и я пари держу, что вы стоите дороже целой дюжины таких, как леди Ванделер.

Гарри был прямо шокирован.

— Я! — вскричал он. — Да ведь я всего только секретарь!

— И вы это говорите мне, когда я сама всего только горничная? — заметила девушка. Заметив, что он сконфузился, она прибавила: — Я знаю, что вы не обращаете внимания на звание и сословие. Я тоже не обращаю, и о вашей леди Ванделер я совсем невысокого мнения. И хороша же она, ваша хозяйка! — воскликнула она. — Ну, можно ли было послать такого красивого джентльмена пешком, с картонкой и среди белого дня!

Во время этого разговора она стояла в дверях на крыльце, а он на тротуаре. Шляпу он снял от жары, а под мышкой держал картонку. Конфузясь от ее недвусмысленных комплиментов, направленных прямо по его адресу, он смущенно оглядывался по сторонам. Вдруг на другом конце переулка, он к своему великому неудовольствию, встретился взглядом с глазами самого генерала Ванделера. Генерал, чрезвычайно возбужденный от зноя, ходьбы и гнева, сперва погнался по улицам за своим шурином, но потом увидав мельком беглого секретаря, переменил объект своей погони. Его гнев потек другим каналом, и он с криком и угрожающими жестами вбежал в переулок. Гарри одним прыжком вбежал в дом, втолкнувши впереди себя горничную, и дверь захлопнулась перед самым носом генерала.

— Нельзя ли запереть дверь еще на засов? — спросил Гарри, когда на весь дом раздался страшный стук, поднятый генералом.

— Что такое? Кто вас напугал? — спросила горничная. — Неужели этот старик?

— Если он до меня доберется, я пропал, — прошептал Гарри. — Он весь день с утра за мной гоняется с палкой, внутри которой шпага. Он военный, он офицер индийской армии.

— Нечего сказать, хорошо вы все себя держите! — воскликнула горничная. — А могу я вас спросить, кто он такой?

— Генерал Ванделер, мой хозяин, — отвечал Гарри. — Это он из-за картонки.

— Ну что, разве я неправду сказала? — с торжеством воскликнула девушка. — Я вам сказала, что ваша леди Ванделер ничего не стоит. И если бы у вас были глаза во лбу, вы бы сами видели, что и к вам она относится вовсе нехорошо и даже прескверно. Неблагодарная она развратница, больше ничего! Я готова поручиться, что это так, хотя я не знаю ее.

Генерал устал колотить молотком в доску и, в досаде, что ему не отворяют, принялся яростно ломиться в саму дверь.

— Хорошо, что я одна в доме, — сказала горничная. — Генерал может стучаться сколько ему угодно, пока самому не надоест, я ему не отопру. Идите за мной.

Она провела Гарри в кухню, посадила его на стул, а сама встала около него в любовной позе, положив ему руку на плечо. Стукотня генерала все усиливалась, и каждый удар в дверь болезненно отзывался в сердце секретаря его супруги.

— Вас как зовут? — спросила девушка.

— Гарри Гартлей, — отвечал молодой человек.

— А меня — Пруденс. Нравится вам такое имя?

— Очень, — отвечал Гарри. — Но вы послушайте, как генерал молотит по двери! Если он ее выломает, это для меня смерть!

— Не беспокойтесь, ваш генерал только себе все руки отобьет, а двери ничего не сделается. Неужели вы думаете, что я взяла бы вас сюда, если бы не была уверена, что мне удастся вас спасти? О, я умею быть верным другом тому, кто мне понравится. И у нас есть задняя дверь в другой переулок.

При этом известии он сейчас же вскочил на ноги, но она удержала его и прибавила:

— Только я вам не покажу где она, пока вы меня не поцелуете. Хотите меня поцеловать, Гарри?

— Очень хочу, — воскликнул он, вспомнив, что следует быть любезным, — я с удовольствием вас поцелую и не только за заднюю дверь, а так, вообще, потому что вы хорошенькая и добренькая.

И он дал ей два или три сердечных поцелуя, на которые девушка ответила полностью.

После того Пруденс подвела его к задним воротам и взялась рукой за запор.

— Вы придете со мной повидаться? — спросила она.

— Непременно приду, — сказал Гарри. — Ведь я обязан вам жизнью.

— Бегите же как можно скорее, — прибавила она, — потому что я сейчас впущу генерала.

Гарри не нуждался в этом напоминании. Страх подгонял его и так уже достаточно хорошо. В несколько шагов он рассчитывал удрать от всякой опасности и вернуться целым и невредимым к леди Ванделер. Но этих немногих шагов он не успел сделать, как услыхал, что его кто-то зовет по имени. Он обернулся и увидал Чарли Пендрагона, который махал ему обеими руками, приглашая вернуться. Этот неожиданный новый инцидент подействовал на Гарри так, что бедняга совсем растерялся и не придумал ничего лучше, как прибавить шагу и продолжать бегство. Ему бы следовало вспомнить сцену в Кенсингтонском саду, когда генерал был его врагом, а Чарли Пендрагон другом, но у него от страха и волнения совершенно помутился рассудок, он ровно ничего не соображал, а только мчался и мчался во весь дух по переулку.

Чарли кричал и бранился вслед секретарю, видимо, будучи вне себя от гнева. Он тоже побежал, насколько мог при своей хромоте, но ничего не мог сделать. Секретарь бежал гораздо быстрее, и Чарли не мог его догнать.

---

2 стр.
«Похождения одной картонки»
из цикла «Бриллиант раджи (Алмаз раджи)»
Приключения принца Флоризеля
Р. Л. Стивенсон

« стр. 1

стр. 3 »