Глава VIII

---

После зарытия Апроськи в землю и после слышанного Пилой и Сысойком стона из могилы горе обоих усилилось. Они ни ходили как полоумные, взбешенные, и как ни были глупы оба, но у обоих явилось в их мозгах сомнение насчет смерти Апроськи. Оба они сильно любили Апроську. Апроська, может, и не померла. Зачем же она целую неделю не шевелилась? ведь Сысойко безвыходно был у Пилы, сидел около Апроськи, лил слезы горькие, лежал с ней и ругался… Апроська не двигалась, даже глазом не моргнула. Кто же ревел-то? Поблазнил… Стой! Обоих стало мучить то, как же от мертвых запах скверный, лица гадкие; вон мать Сысойки, к примеру: лицо зелено-красное, вонь, хоть рот и нос рукавицей затыкай; вон Сысойковы ребята померли, тоже запах и лица другие; а Апроська не переменилась: лицо как у живой, да еще теплое, точно спала, и запаху нет. Что бы это значило? А как она да не померла?

— Слышь, Пила, пойдем туда, уволочем Апроську.

Пила молчал. Ему тоже хотелось сходить на кладбище, но он боялся.

— Пойдем! — уговаривал его Сысойко.

Пила и Сысойко решились ночью идти на кладбище.

Наступила ночь. Луна. Морозит. Пила и Сысойко перелезли через кладбищенский плетень, взяли лежащие у церковного крыльца две железные лопаты и пошли к могиле, где лежала Апроська. Они шли молча; молча взяли с кургана топоры и стали отгребать землю. Обоих их трясло, но они, из любви к Апроське, работали что было сил, до того, что их брал пот. Вот и гроб… Пила и Сысойко молчат и молча идут от могилы в сторону… Но Сысойко оказывается храбрее Пилы; он берет топор, рассекает веревку, берет крышку с гроба… Пила в это время спускается к нему, — ему завидно, что Сысойко один с Апроськой.

— Давай потащим Апроську? — говорит Пила, а сам дрожит.

— Давай. — Пила и Сысойко один за голову, другой за ноги подняли Апроську. Апроська молчит.

— Ишь, стерво!..-кричал Пила. — Поднимай! — Подняли. Смотрят. Лицо затекло кровью, руки искусаны…

Дрогнули сердца у Пилы и Сысойки; морозом их обдало.

— Померла! — вскричал Сысойко и опустил ноги Апроськи; у Пилы тоже опустились руки. Апроська грохнулась на гроб, около ног Пилы и Сысойки… Они струсили и убежали из ямы.

— Эк ее бросило! — сказал Пила. Сысойко молчал. Он опять вошел в яму. Пила подошел к яме и смотрел, что делает Сысойко.

Сысойко схватил Апроську за голову и стал смотреть.

— Апроська?! — закричал он. Апроська молчала. Пила сел на наваленную от могилы землю и свесил ноги.

— Запишши, Апроська!.. — кричал Сысойко. Апроська молчала.

— Убью! — закричал опять Сысойко.

Наконец Пила и Сысойко уверились в том, что Апроська умерла. Им сделалось легче. Они по-прежнему зарыли гроб, взяли топоры и ушли с кладбища так же, как и прежде, молча… «Апроська умерла, убилась, задохлась. А я-то пошто живу!» — думали Пила и Сысойко.

— Пила, заруби меня, — сказал Сысойко.

— Э!.. ты заруби.

Оба они думали о смерти; но все-таки обоим им казалось страшно умереть, обоим хотелось еще пожить…

— Поедем, Сысойко!.. Поедем, — говорил Пила.

— Куда к лешим?

— Бурлачить.

— Убей меня!..

— Богачество там… Ну, что в деревне? Апроськи нет. Эх, горе! — Пила заплакал.

Сысойко изругался; в ругани он хотел излить все зло на эту жизнь, — на все, чего он не понимал…

— Пойди ты в Подлипную… Ну, что там? — помрем.

— Пойдем, Пила, пойдем, братан… Эх, Пила!!! Горе обоих велико было. Для обоих мир этот казался тяжелым, невыносимым. У них не было отрады. При всей бедности, без Апроськи, они думали: как жить теперь?

— Пойдем вместе, — сказал Сысойко. — Веди, а в Подлипную шабаш!

— Уж ты иди, не отставай… Сысойко! умри ты — беда мне…

— Мне тоже!..

До утра оба они не спали. Когда они уснули, то им померещилась Апроська с искусанными руками, и они слышали откуда-то стон. Они спали недолго и, пробудившись, стали звать Матрену, Павла и Ивана в город.

---

Часть 1. Глава 8
Повесть «Подлиповцы» Фёдор Решетников

« Часть 1. Глава 7

Часть 1. Глава 9 »