Глава VIII

---

Столовая была просторной комнатой, размеры которой вполне соответствовали ее назначению. Тяжелый и большой стол был уже накрыт. Огромное зеркало в позолоченной раме висело на стене и отражало огонь камина, в котором весело трещали кленовые деревья. Эти дрова прежде всего привлекли внимание судьи, который воскликнул, обращаясь к Ричарду:

— Сколько раз я запрещал жечь сахарный клен в моем доме! Мне обидно видеть, как этот сок шипит на огне, Ричард! Владелец таких обширных лесов, как мои, должен подавать пример своим арендаторам, которые и без того валят леса, как-будто им конца и края не предвидится. Если так дальше пойдет, то через двадцать лет нам нечем будет топить.

— Нечем топить на этих холмах, кузен Дюк! — насмешливо воскликнул Ричард. — Топить! Ты, пожалуй, скажешь, что рыба в озере издохнет от недостатка воды, и все потому, что я думаю, когда земля оттает, отвести один-два ключа в деревню. Но у тебя вообще странные взгляды на этот предмет, Мармадюк!

— Что странного в том, — серьезно возразил судья, — что я возмущаюсь, видя, как эти жемчужины леса, эти драгоценные дары природы, источник благосостояния и богатства рубят и жгут в печке? Но когда снег сойдет, я непременно снаряжу в горы партию на поиски каменного угля.

— Каменного угля! — отозвался Ричард. — Кому придет в голову рыть каменный уголь, когда, чтобы получить бушель зерна, ему нужно выкорчевать столько деревьев, что они доставят ему топливо на целый год? Полно, полно, Мармадюк, тебе следовало бы поручить эти дела мне, потому что у меня природная способность разбираться в них. Это я приказал затопить камин, чтобы согреть мою милую кузину Бесс.

— В таком случае причина служит тебе оправданием, Дик, — сказал судья. — Но, джентльмены, мы заставляем вас ждать. Елизавета, дитя мое, садись на хозяйское место. Ричард, я вижу, намерен избавить меня от обязанности резать жаркое, так как уже занял место напротив тебя.

— Ну, конечно, — воскликнул Ричард, — придется резать индейку; а я осмеливаюсь думать, что лучше меня никто не сумеет разрезать индейку или гуся… Все уже остыло. В эту холодную погоду вынешь блюдо из печки — глядь, оно уже замерзло. Ну, садитесь, садитесь! Вам крылышко или грудь, кузина Бесс?

Но Елизавета еще не села и не решила, нужно ли ей то или другое. Она оглядывала смеющимися глазами стол, заставленный яствами. Глаза ее встретились с глазами отца, и он сказал с улыбкой:

— Как видишь, дитя мое, мы многим обязаны Ремаркабль за ее хозяйское искусство. Она соорудила действительно основательный ужин; есть чем утолить муки голода.

— Я очень рада, если судья доволен, — сказала Ремаркабль. — Но я опасаюсь, что подливка покажется вам переваренной. Я полагала, что к приезду Елизаветы следует устроить все как можно лучше.

— Дочь моя теперь достигла положения взрослой женщины и с этого момента становится хозяйкой в моем доме, — заметил судья. — Приличие требует, чтобы все, кто живет со мною, называли ее мисс Елизавета.

— Скажите! — воскликнула Ремаркабль. — Где же это слыхано, чтобы молодую барышню звали мисс? Если бы у судьи была супруга, я звала бы ее миссис Темпль, но…

— Но так как у меня только дочь, то потрудитесь в будущем звать ее именно так, — перебил Мармадюк.

Так как судья казался недовольным всерьез, а в такие минуты с ним шутки были плохи, то благоразумная ключница ничего не ответила.

Все гости, как и сам судья, принялись за еду с аппетитом, обещавшим воздать величайшую честь вкусу и искусству Ремаркабль. По-видимому, хозяин считал нужным извиниться за горячность, которую он проявил по поводу кленовых дров, так как, дождавшись, пока все уселись и вооружились ножами и вилками, он заметил:

— Небрежное отношение поселенцев к благородным деревьям страны — возмутительно, мосье Лекуа, как вы, без сомнения, сами заметили. Я видел, как один человек срубил огромную сосну потому, что ему нужен был материал для забора, и, отпилив кусок от комля, бросил ее гнить, хотя верхушка доставила бы ему больше, чем требуется, материала, а комель он мог продать в Филадельфии за двадцать долларов.

— Да как же, — перебил Ричард, — как бы он ухитрился отправить это бревно в Филадельфию? Разве положить его в карман, как горсть орехов? Желал бы я видеть его на Гай-стрите с сосновым бревном в каждом кармане!

— Ричард, — сказал Мармадюк, — не можешь ли ты сообщить мне что-нибудь о юноше, которого я имел несчастье ранить? Он охотился на горе в обществе Кожаного Чулка, точно они одной семьи, но манеры у них совершенно различные. Этот юноша объясняется на языке образованных людей, который редко приходится слышать в этих холмах, и я крайне удивляюсь, как мог его приобрести человек, так бедно одетый и такой, по-видимому, мелкой профессии? Могикан тоже знает его. Без сомнения, он живет в хижине Натти. Обратили ли вы внимание на язык этого молодого человека, мосье Лекуа?

— Без сомнения, мосье Темпль, — отвечал француз, — он разговаривает на превосходном английском языке.

— Ничего нет особенного в этом молодце! — воскликнул Ричард. — Но его надо будет посадить в колодки, если он вздумает еще раз хватать лошадей под уздцы. В жизни своей не видал такого неуклюжего молодца в обращении, с лошадьми! Должно быть, ему случалось ездить только на волах.

— Ты несправедлив к нему, Дик, — сказал судья. — Он отличается, по-видимому, большим самообладанием в критические минуты. Тебе это не кажется, Бесс?

Казалось бы, этот вопрос не мог вызвать краску на лице, однако Елизавета, которую он внезапно вывел из задумчивости, вся вспыхнула.

— Мне, дорогой папа, он кажется очень ловким, проворным и мужественным; но, может быть, кузен Ричард скажет, что я так же невежественна, как и этот джентльмен!

— Ладно, ладно! — проговорил Ричард. — Мне он вовсе не кажется джентльменом. Я должен, впрочем, согласиться, что этот малый хорошо владеет ружьем. Он ловко убил оленя, Мармадюк?

— Ритшард, — сказал майор Гартман, обращая к нему свое серьезное лицо. — Этот мальшик карош! Он спасал вашу жизнь, и мою жизнь, и жизнь Гранта, и жизнь француза; и пока старый Фриц Гартман имеет кровлю над головой, он тоже имеет свой приют.

— Ладно, ладно, это ваше дело, старина, — возразил мистер Джонс, притворяясь равнодушным. — Помещайте его в вашем каменном доме, если вам угодно, майор! Я полагаю, что этот молодец никогда не живал в лучших домах, чем хижина Кожаного Чулка. Я предсказываю, что вы вскружите ему голову; он и так уже гордится тем, что схватил под уздцы моих лошадей и позернул их на дорогу.

— Нет, нет, дружище! — воскликнул Мармадюк. — Это мое дело позаботиться о юноше; я у него в долгу, не говоря уже об услуге, оказанной им моим друзьям. Но мне сдается, что он вовсе не расположен принимать услуги с моей стороны. Мне показалось, Бесс, что ему вовсе не по душе пришлось мое предложение остаться жить в этом доме.

— Право, папа, — ответила Елизавета, — я не так пристально наблюдала этого джентльмена, чтобы угадывать его чувства по наружному виду. Мне казалось, что рана должна причинять ему боль, и, естественно, было жаль его; но…-- при этих словах она с сдержанным любопытством взглянула на дворецкого, — мне кажется, что Бенджамен может кое-что сообщить нам о нем. Он живет здесь довольно долго, и Бенджамен, наверно, уже встречался с ним.

— Есть! Я уже встречался с этим парнем, — подхватил Бенджамен, всегда готовый вставить свое слово. — Он таскался по горам за Натти Бумпо, гоняясь за оленями, как голландская барка на буксире у альбанийского шлюпа. Хорошо владеет ружьем. Кожаный Чулок говорил при мне не далее как в четверг, когда мы собрались у Бетти Холлистер, что если этот малый выстрелил, дичь можно считать убитой. Если это правда, то не мешало бы ему убить пантеру, которую видели на берегу озера. Пантера — плохой товарищ, и мне не нравится, что она бродит в наших местах.

— Он живет в хижине Бумпо? — спросил Мармадюк.

— Они неразлучны. В пятницу будет три недели с тех пор, как он показался на горизонте с Кожаным Чулком. Они убили волка, и Натти принес его скальп, чтобы получить премию. Он удивительно ловко снимает скальп с волка, этот мистер Бумпо, и в деревне говорят, будто он напрактиковался в этом, скальпируя людей. Если это правда, то, будь я здесь командиром, как ваша честь, я бы велел отодрать его кошками¹. Я сам берусь смастерить кошку, да и пустить ее в ход, если не найдется никого другого.

— Не следует верить всем глупым росказням, которые ходят здесь насчет Натти; за ним нельзя не признать как бы естественного права добывать свой хлеб охотой в этих горах; и если кто-нибудь из деревенских озорников вздумает приставать к нему, то убедится, что его защищает сильная рука закона.

— Ружье лютше закона, — заметил майор.

— Плевка стоит его ружье! — воскликнул Ричард, щелкнув пальцами. — Бен прав, и я…

Он остановился, услышав звон колокола или, вернее, колокольчика, висевшего в школе, который возвещал о начале церковной службы.

— Нам пора идти. Ведь мы единственные члены епископальной церкви в околодке, то есть я, Бенджамен и Елизавета, потому что такие полуверы, как Мармадюк, по-моему, хуже еретиков…

Пастор встал, после чего все начали собираться в церковь, или, вернее, в школу.

---

¹ Кошка — семихвостная плеть, которой истязали за провинности матросов на судах. (Примеч. ред.).

---

Глава 8. «Пионеры» Ф. Купер

« Глава 7

Глава 9 »