III. Видение старика Мабефа

---

Мариус ни к кому больше не ходил, но ему случалось иногда встречаться со стариком Мабефом. В то время как Мариус медленно спускался по тем мрачным ступеням, которые составляют, так сказать, лестницу бездны и ведут в те беспросветные места, где слышишь над собою шаги счастливых, туда же, со своей стороны, спускался и Мабеф.

«Флора Каутереца» нигде не находила более сбыта. Опыты с культивировкой индиго в маленьком, плохо расположенном саду Аустерлица не удались, и Мабефу пришлось ограничиться разведением в нем нескольких редких растений, требующих сырости и тени. Но он не унывал. Ему удалось добиться уголка в Ботаническом саду, почва которого была более пригодна для индиго, в этом-то уголке он за «свой счет» и возобновил опыты с капризным растением. Для этого он заложил в Мон-де-Пиетэ медные клише своей «Флоры». В то же время старик стал ограничивать свой завтрак двумя яйцами, одно из которых, впрочем, оставлял своей старой служанке, уже пятнадцать месяцев не получавшей жалованья. Часто этот чересчур скромный завтрак оставался его единственной трапезой на весь день. Он больше уже не смеялся своим детским смехом, сделался угрюм и не принимал гостей. Мариус правильно сделал, что перестал к нему ходить. Но иногда, в те часы, когда Мабеф шел в Ботанический сад, он встречался с Мариусом на бульваре Опиталь. Старик и юноша не заговаривали друг с другом, а только печально кивали один другому головой. Грустное явление — нищета, разъединяющая людей! Они оба были друзьями, а теперь вследствие нищеты сделались простыми шапочными знакомыми.

Книготорговец Ройоль умер, и Мабеф занимался теперь только своими книгами, своим садом и своими посадками индиго. В эти три формы облеклись для него счастье, удовольствие и надежда. Но этого было достаточно для его существования. Он говорил себе: «Когда я начну изготовлять синие шарики, я разбогатею, выкуплю свои клише и пущу в ход свою «Флору» с помощью рекламы и газетных объявлений. Я куплю тогда в одном знакомом мне месте экземпляр «Искусства мореплавания» Петра Медины, издания 1559 года». В ожидании этих благ он целые дни трудился над культурой индиго, а вечера проводил в том, что поливал свой садик и читал свои книги. В это время Мабефу было около восьмидесяти лет.

Однажды вечером ему пригрезилось странное видение. Он вернулся на этот раз домой, когда было еще совсем светло. Тетушка Плутарх немного захворала и легла в постель еще до его прихода. Старик пообедал костью, на которой оставалось немного мяса, и куском хлеба, найденным им на кухонном столе, потом отправился в сад и уселся там на опрокинутую каменную тумбу, служившую ему скамейкой.

Возле его сиденья стоял, как это бывало в старинных плодовых садах, большой, полуразвалившийся двухъярусный ящик, сколоченный из брусьев и досок; нижнее отделение ящика было устроено для кроликов, а верхнее — для хранения плодов. В настоящее время кроликов не было, зато от зимнего запаса оставалось еще немного яблок.

Мабеф надел очки и принялся перелистывать и читать две книжки, которые последнее время сильно его интересовали и даже увлекали, что было еще важнее в его годы. Природная робость делала его восприимчивым к известной дозе суеверия. Одна из занимавших его книг было знаменитое исследование президента Деланкра «О непостоянстве демонов», другая, в четвертую долю листа, носила заглавие «О вовертских дьяволах и бьеврских домовых», автором которой был Мютор де ла Рюбодьер. Последняя книжка особенно интересовала Мабефа потому, что его сад был одним из описанных в ней мест, где водились домовые.

Под влиянием спускавшихся сумерек небо начало белеть, а земля стала чернеть. Читая, Мабеф временами бросал взгляд на свои растения, с особенной любовью останавливаясь на великолепном рододендроне, его первом любимце. Четвертый день стояла сильная жара без единой капли дождя, и растения сильно страдали: стебли гнулись, цветочные чашечки уныло повисли, и свернувшиеся от зноя листы опадали. Более других страдал рододендрон.

Мабеф был из тех людей, которые считают, что и растения имеют душу. Хотя старик был разбит усталостью, проработав целый день над своим индиго, но он все-таки заставил себя подняться с места, чтобы полить погибавшие от недостатка влаги цветы. Положив книги на тумбу, сгорбившись, он неверными шагами побрел к колодцу. Но, взявшись за цепь у колодца, он не в силах был даже снять ее с крючка. Мабеф обернулся и поднял полный смертельной тоски взор к небу, на котором начали выступать звезды.

Вечер отличался той ясностью, которая имеет свойство заглушать человеческие горести какою-то смутною, но беспредельною радостью. Ночь обещала быть такою же сухою, как и день. «Сколько звезд, — прошептал старик, — и ни малейшего облачка, ни одной капельки дождя!» И голова его, приподнявшаяся было на мгновение, снова тяжело опустилась на грудь. Но он вторично поднял ее и, посмотрев на небо, опять пробормотал: «Хотя бы одна росинка! Хотя бы немного жалости!» Он вторично повернулся к колодцу и попытался еще раз снять цепь с крючка, но так же безуспешно, как и в первый раз.

Вдруг он услышал голос:

— Дедушка Мабеф, хотите, я полью ваш сад? — проговорил кто-то.

Вместе с тем в кустах послышался такой шорох, точно по ним пробирался зверь, и вслед за тем перед стариком очутилась высокая худая девушка, смело смотревшая ему в глаза. Она скорее походила на призрак, образовавшийся из сумерек, чем на человеческое существо. Мабеф не успел еще ответить, будучи, как мы уже видели, очень пуглив и робок, как странное существо, неизвестно откуда вынырнувшее, с резкими движениями животного сняло с крючка колодезную цепь, опустило в колодец ведро и вытащило его оттуда обратно, затем наполнило лейку и быстро начало носиться между клумбами, орошая их живительной влагой.

Старик в немом изумлении смотрел на это таинственное существо с босыми ногами, в короткой обтрепанной юбке, и с восторгом прислушивался к тому, как по листьям растений стекала вода. Он был уверен, что теперь рододендрон наслаждается счастьем.

Опорожнив ведро, загадочная незнакомка наполнила его во второй раз, потом в третий. Она полила весь сад. Глядя на нее, как она черным силуэтом летала по аллеям, размахивая длинными костлявыми руками под изорванной косынкой, ее можно было принять за нечто вроде большой летучей мыши.

Когда она закончила, старик со слезами на глазах подошел к ней, положил ей руку на голову и сказал растроганным голосом:

— Да благословит вас Бог! Вы — ангел, если так любите цветы.

— Нет, — возразила она, — я — дьявол, но мне это все равно.

Не ожидая такого ответа и не расслышав ее слов, Мабеф продолжал:

— Какое горе, что я так беден и жалок, что не могу ничего сделать для вас!

— Кое-что вы можете сделать, — сказала незнакомка.

— Что же именно?

— Сказать мне, где живет Мариус.

Но старик, очевидно, не понял.

— Какой Мариус? — переспросил он и поднял свой мутный взор, точно вглядываясь во что-то далекое.

— Тот молодой человек, который иногда бывал у вас, — пояснила девушка.

Между тем Мабеф успел порыться в своей памяти и начал припоминать, о ком его спрашивают.

— Ах да! — воскликнул он. — Я знаю, что вы хотите сказать. Постойте... Мариус... барон Мариус Понмерси, да, да... Он живет... впрочем, там он уже больше не живет... Я теперь не знаю... — Говоря, он нагнулся и с задумчивым видом стал оправлять ветку рододендрона. — Погодите, я вспомнил, — продолжал он. — Мариус очень часто проходит по бульвару по направлению к Гласьер, на улицу Крульбарб, на Жаворонково поле. Ступайте туда. Там его можно встретить.

Когда Мабеф снова поднял голову, перед ним уже никого не было: странная девушка исчезла. Ему стало немного жутко. «Право, — размышлял он, — если бы мой сад не был полит, я подумал бы, что это был дух».

Час спустя Мабеф улегся в постель, и в тот смутный момент, когда мысль, подобно той сказочной птице, которая превращается в рыбу, чтобы переправиться через море, мало-помалу принимает форму грезы, чтобы перейти в сновидение, старик полубессознательно пробормотал сам себе: «В самом деле, это очень похоже на то, что рассказывает Рюбодьер о домовых... Неужели это был домовой?»

---

Глава 3. Видение старика Мабефа
Часть 4. Идиллия улицы Плюмэ и эпопея улицы Сен-Дени
Книга 2. Эпонина
Роман «Отверженные» В. Гюго

« Часть 4. Книга 2. Глава 2

Часть 4. Книга 2. Глава 4 »