X. Кто ищет лучшего, иногда находит худшее

---

Мадам Тенардье по своему обыкновению предоставила мужу полную свободу действий. Она приготовилась к важным событиям. Когда незнакомец с Козеттой ушли, трактирщик выждал с добрых четверть часа, потом отвел ее в сторону и показал полторы тысячи франков.

— Только-то! — проговорила она.

В первый раз, с самого начала их брачной жизни, она осмелилась критиковать поступки своего властелина. Удар попал в цель.

— В самом деле, ты права, — сказал он. — Я дурак. Давай мне поскорей шляпу.

Он свернул банковские билеты, сунул их в карман и поспешно вышел из дому; но вначале он ошибся и пошел направо. Соседи, у которых он справлялся, указали ему нужное направление, говоря, что старика с девочкой видели на дороге в Ливри. Он последовал этому указанию и поспешно зашагал, рассуждая сам с собой.

— Очевидно, этот человек воплощенный миллион в желтом сюртуке, а я — животное! Сначала он дал двадцать су, потом пять франков, потом пятьдесят франков, наконец, полторы тысячи — и все с одинаковой легкостью. Он дал бы и пятнадцать тысяч, не моргнув. Но я догоню его.

И к тому же это платье, заранее приготовленное для девочки, — все это очень подозрительно; тут кроется какая-нибудь тайна. А тайны нельзя так легко выпускать из рук. Секреты богачей — это губки, полные золота, надо только уметь выжимать их. Все эти мысли проносились вихрем в его мозгу.

— Я скотина, — повторял он.

Выйдя из Монфермейля и дойдя до поворота дороги на Ливри, видно, как эта дорога расстилается перед вами до горизонта, извиваясь по плоскогорью. Добравшись до поворота, он рассчитывал увидеть старика с Козеттой. Тенардье принялся озираться, но не увидел ничего. А время шло. Прохожие сказали ему, что человек с ребенком, которого он искал, направились к лесу в сторону Ганьи. Он бросился туда.

Они, правда, выиграли много времени, но ребенок идет медленно, а он почти бежал. И потом, вся местность была ему известна как свои пять пальцев.

Вдруг он остановился и ударил себя по лбу, как человек, позабывший самое главное и готовый повернуть обратно.

— Следовало бы взять с собой ружье, — сказал он.

Тенардье был из тех двойственных натур, которые иногда проходят мимо нас незаметно и исчезают бесследно, потому что судьба обнаруживает их только с одной стороны. Участь многих людей прожить так всю жизнь, проявив себя лишь наполовину. В спокойном и ровном состоянии у Тенардье нашлось бы все, что нужно, чтобы прослыть честным коммерсантом, добрым буржуа. Между тем, при известных обстоятельствах, при известных потрясениях, пробуждавших его скрытые инстинкты, в нем оказалось все что нужно, чтобы стать негодяем. Это был лавочник, в котором был материал для злодея. Если бы сам Сатана посетил трущобу, в которой жил Тенардье, он мог бы порадоваться при виде этого отвратительного образца искусства преисподней.

— Ба, — молвил он после минутного колебания, — должно быть, они успели улизнуть!

Он продолжал идти дальше, быстро шагая, с уверенностью лисицы, которая чует стаю куропаток.

Действительно, миновав пруды, перерезав наискосок большую прогалину, расстилающуюся направо от аллеи Бель-Вю, и дойдя до заросшей травой полянки, покрывающей свод канала Шелльского аббатства, он вдруг увидел над густым кустарником шляпу, по поводу которой он построил столько догадок и предположений. Это была шляпа незнакомца. Кустарник был невысокий. Тенардье догадался, что старик и Козетта отдыхают. Ребенка не было видно, но из-за кустов торчала голова куклы.

Тенардье не ошибался. Незнакомец действительно присел, чтобы дать немножко отдохнуть Козетте. Трактирщик обогнул кустарники и внезапно очутился перед глазами тех, кого искал.

— Прошу покорно извинения, — проговорил он запыхавшись.

С этими словами он протянул незнакомцу три банковских билета. Старик поднял на него глаза.

— Что это значит?

— Это значит, сударь, что я беру назад Козетту!

Козетта вздрогнула и прижалась к своему покровителю, а он, пристально глядя в глаза Тенардье, сказал тихо, упирая на каждый слог:

— Вы берете назад Козетту?

— Да, сударь, я беру ее. Я раздумал. В сущности, я не имею права отдавать ее вам. Видите ли, я человек честный. Ребенок принадлежит не Мне, а матери. Мать доверила ее мне, и я могу отдать ее только матери. Вы, пожалуй, возразите, что мать ее умерла. Прекрасно. В таком случае, я имею право отдать ребенка только тому лицу, которое принесет мне документ, подписанный матерью. Это ясно как божий день.

Старик, не отвечая ни слова, порылся в кармане, и перед глазами Тенардье снова появился черный бумажник с банковскими билетами. Трактирщик затрепетал от радости.

«Отлично, — подумал он, — постоим за себя. Он хочет меня подкупить!» Прежде чем раскрыть бумажник, путешественник оглянулся вокруг. Местность была совершенно пустынная. Ни души в лесу и в долине. Незнакомец раскрыл бумажник и вынул оттуда — но не пачку банковских билетов, на которые рассчитывал Тенардье, а простой клочок бумаги, который развернул и подал трактирщику, заметив:

— Вы правы. Прочтите. Тенардье взял бумагу и прочел:

«Монрейль. 25 марта 1823 года.

Господин Тенардье,

Передайте Козетту подателю сего письма. Все мелочи будут вам уплачены. Имею честь быть с совершеннейшим почтением вашей покорной слугой

Фантина».

— Вам знакома эта подпись? — продолжал незнакомец.

То, несомненно, была подпись Фантины. Тенардье узнал ее. Возразить было нечего. Он почувствовал двойное разочарование — возможность лишиться денег, на которые рассчитывал, и досаду на то, что был побежден.

— Вы можете сохранить документ, чтобы снять с себя ответственность, — прибавил незнакомец.

— Подпись славно подделана, — огрызнулся Тенардье. — Впрочем, пусть будет по-вашему!

Он предпринял последнее отчаянное усилие.

— Все это прекрасно, уж коли вы податель письма. Но мне следует заплатить за все мелочи. Мне задолжали целую кучу.

Старик выпрямился и проговорил, щелчками выбивая пыль из своего потертого рукава:

— Господин Тенардье, в январе месяце мать посчитала, что она задолжала вам сто двадцать франков; в феврале вы прислали ей счет в пятьсот франков; в конце февраля вы получили триста франков, а в начале марта опять триста франков. С тех пор прошло девять месяцев, и если считать по условленной плате, то есть по пятнадцать франков, то выходит сто тридцать пять франков. А я вам только что дал полторы тысячи.

Тенардье почувствовал то, что чувствует волк, когда его сжимают железные когти капкана.

«Это черт, а не человек», — подумал он.

И он поступил так, как поступает волк, попавший в капкан, рванулся изо всех сил. Однажды смелость уже удалась ему.

— Господин Безымянный, — сказал он решительно и отбросив на этот раз в сторону все почтительные церемонии, — или я беру назад Козетту, или вы мне выложите тысячу франков.

— Пойдем, Козетта, — спокойно промолвил незнакомец.

Он протянул Козетте левую руку, а правой поднял свою дубину, валявшуюся на земле. Тенардье бросились в глаза толщина дубины и уединенность местности. Человек углубился в чащу леса с ребенком, оставив трактирщика пораженным и сконфуженным. Когда они удалялись, Тенардье смотрел на его широкие, немного сутуловатые плечи и на его огромные кулаки. Потом невольно окинул глазами свои собственные тощие, хилые руки.

«Экий я дурак, — подумал он, — как было не взять с собою ружья, когда я шел на охоту!»

Однако трактирщик все еще не унывал:

— Я хочу знать, куда он пойдет, — и стал следить за ними, держась на некотором расстоянии.

В руках его оставались две вещи: насмешка — клочок бумаги, подписанный Фантиной, и утешение — полторы тысячи франков.

Старик повел Козетту по направлению Ливри и Бонди.

Он шел медленно с поникшей головой и грустным задумчивым видом. Зимою лес стал прозрачным, так что Тенардье не терял их из виду, держась на довольно большом расстоянии. Временами старик оборачивался и смотрел, не следят ли за ними. Вдруг он заметил Тенардье. Тогда он быстро углубился с ребенком в заросли, где оба могли скрыться.

— Экая чертовщина, — пробормотал Тенардье и ускорил шаги.

Густота зарослей заставила его приблизиться к ним. Дойдя до самой чащи, старик обернулся. Напрасно Тенардье старался спрятаться за ветвями, но ему не удалось укрыться от внимания незнакомца. Тот бросил на него тревожный взгляд, покачал головой и продолжал путь. Трактирщик все шел за ними. Вдруг незнакомец обернулся еще раз и снова увидел Тенардье. На этот раз он бросил на него такой грозный взгляд, что Тенардье счел бесполезным дальнейшее преследование. Он повернул домой.

---

Глава 10. Кто ищет лучшего, иногда находит худшее
Часть 2. Козетта
Книга 3. Исполнение обещания, данного умершей
Роман «Отверженные» В. Гюго

« Часть 2. Книга 3. Глава 9

Часть 2. Книга 3. Глава 11 »