Русская и мировая классика Переводы и оригиналы |
Как-то, из поездки по хозяйственным делам отец привез машинку для стрижки газона, разбитого им на лужайке перед главным входом собственноручно.
— Это тебе, это — Асе, это — Андрею, а это — для Музея. “Это для Музея” было машинкой для стрижки газона: тяжелая, сверкающая и внушающая уважение садовая игрушка, которую он бережно достал из небольшого ящика, трижды обвязанного веревкою.
— Ну как, хороша?
— Великолепна!
— Угадайте, сколько я за нее уплатил?
— Марок сто?
Отец рассмеялся:
— А вот и вдвое меньше.
— А пошлина на таможне?
— Совсем ничего.
— Как это?
— Да так. Я взял её с собой в вагон. “А что у вас в ящике, господин профессор?” — “Там греческие книги, дружок”. — “А! Господин преподает греческий?” — “В Московском университете, дружок, уже тридцать лет”. — “Это, наверное, очень трудный язык!” — “Нет, не очень, нужно немного терпения, вот и все”. — “Я был бы очень горд, если б умел читать на греческом!”
Уже через две минуты я преподал ему урок греческого языка тут же, в вагоне. Милый человек! Мы расстались друзьями.
— Ну, а если б он попросил тебя открыть ящик?
— Я бы сказал, что я ничего не знаю, что букинист все напутал… Но никакого риска не было: ну разве я похож на типа, который может прятать у себя в багаже что-нибудь иное, кроме греческих книг?
Действительно, отец выглядел именно тем, кем он на самом дел был — самым честным из людей, потому и сомнений быть никаких не могло…
Только благодаря таким хитростям и попадают в Царство Небесное.
Глава 2. Машинка для стрижки газона
«Отец и его музей» М. Цветаева
Искать произведения | авторов | цитаты | отрывки
Читайте лучшие произведения русской и мировой литературы полностью онлайн бесплатно и без регистрации, без сокращений. Бесплатное чтение книг.
Книги — корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению.
Фрэнсис Бэкон
Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гёте и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века.
Александр Герцен