Глава LXXVI. В руках шерифа

Мое сердце запрыгало от радости при виде этой кавалькады, потому что во главе ее показался спокойный, решительный Эдуард Рейгарт.

За ним следовал местный шериф в сопровождении десяти-двенадцати человек, среди которых я узнал многих из самых почтенных плантаторов округа. Все они были вооружены карабинами или пистолетами и, очевидно, явились сюда впопыхах и с определенной целью.

Я сказал, что мое сердце запрыгало от радости. Преступник на помосте эшафота не мог быть счастливее меня, при виде гонца, вестника отсрочки казни или помилования. Я узнал друзей в новоприбывших, прочел на их лицах, что они поспешили ко мне на выручку, и потому нисколько не смутился, когда шериф, сойдя с лошади, приблизился ко мне, положил руку на мое плечо и объявил, что арестует меня именем закона. Хотя все это было сделано в резкой и даже отчасти грубой форме, но я не оскорбился ни поступком, ни тоном. Тон этот был, видимо, притворным, а поступок спасал мою жизнь. Я понял, что беда миновала.

Однако вмешательство законной власти пришлось не по душе моим судьям, которые громкими криками выразили свое неудовольствие. Они ссылались на то, что я был судим судом присяжных из двенадцати свободных граждан, признан виновным в похищении негров, что я украл двоих негров и сопротивлялся, когда меня преследовали; что я ранил одного из моих преследователей; и так как это было доказано, то они не могут понять, чего же недостает еще, чтобы установить мою виновность и повесить меня тут же без промедления.

Шериф отвечал, что такой поступок был бы незаконен, что величие законов должно быть уважаемо; что если я, действительно, виновен в преступлении, которое мне приписывали, то закон, конечно, подвергнет меня строгому наказанию, но что сначала я должен предстать перед правосудием; что обвинение следует предъявить формально и что, наконец, он намерен препроводить меня к Клеборну, мировому судье округа.

Ожесточенный спор разразился между простонародьем и спутниками шерифа, спор, в котором не щадили властей, так что я стал бояться, как бы мошенники не одержали верх.

Однако храбрый шериф остался непоколебим; Рейгарт выказал большое мужество, и многие молодые плантаторы вели себя превосходно, и закон, наконец, восторжествовал.

Да, благодарение Небу и нескольким благородным сердцам, закон взял верх: иначе я не ушел бы живым с этой лесной прогалины! Судье Линчу пришлось преклониться перед судьей Клеборном, и исполнение жестокого приговора, произнесенного первым, было отсрочено. Торжествующий шериф и его спутники увезли меня с собой.

Но хотя мои свирепые судьи уступили в данную минуту, нельзя было ручаться, что они не сделают новой попытки вырвать меня из рук закона. Чтобы этого не случилось, шериф велел посадить меня на лошадь и поехал рядом со мной, тогда как один из его сопровождающих, человек испытанной храбрости, поместился с другой стороны. Рейгарт и плантаторы держались поблизости, впереди и позади нас, тогда как простонародье, частью пешком, частью верхом следовали за нашим отрядом с криком и ругательствами. Мы пересекли таким образом лес, потом поля, направляясь в Бренжье, а по прибытии туда явились в резиденцию сквайра Клеборна, местного мирового судьи.

Квартира его примыкала к обширной зале, где сквайр обыкновенно чинил суд над обитателями околотка. В эту залу вел отдельный ход, и никакой особый знак не указывал, что здесь отправлялось правосудие, если не считать одной или двух скамеек для сиденья и маленького пюпитра или трибуны в углу.

С этой трибуны сквайр имел обыкновение улаживать мелкие распри, налагать штрафы по четверти доллара и разбирать иные мелкие гражданские дела.

Но чаще всего судейские обязанности этого почтенного лица заключались в том, чтобы приговаривать непокорного чернокожего к известному числу ударов плетью, соответственно жалобе добросовестного хозяина, потому что бедные невольники все-таки пользовались этим теоретическим покровительством.

Итак, я был поспешно введен в залу суда шерифом и его спутниками; толпа хлынула за нами и тотчас заняла все помещение.

Глава 76. В руках шерифа
«Квартеронка». Майн Рид