Глава LXVI. Ночь в лесу

---

Я был одет так легко, что холодная ночная роса не дала бы мне заснуть; но и без нее сон бежал от моих глаз. Я не вздремнул бы в ту ночь даже на пуховике.

Д’Отвиль великодушно предложил мне свой плащ, от которого я отказался. Платье креола также состояло из бумажной ткани, но не по той причине отклонил я его предложение; я не принял бы его услуги даже в случае болезни. Этот юноша стал внушать мне безотчетный страх.

Аврора вскоре заснула. При блеске зарницы я увидел, что глаза ее закрыты, а по ее тихому равномерному дыханию убедился, что она спит. Это также огорчило меня.

Я нетерпеливо ожидал каждой новой вспышки, чтобы взглянуть на квартеронку. Всякий раз, когда беглое мерцание освещало ее очаровательные черты, я любовался ею со смешанным чувством пылкой любви и горя. Неужели это прелестное лицо могло таить лукавство? Неужели такая благородная душа была способна к обману? Неужели я не был любим?

Но даже и в этом случае отступление было мне отрезано при данных обстоятельствах; я не мог отказаться от своего плана. Приходилось следовать до конца по тому пути, на который я вступил, хотя бы мне предстояло пожертвовать при этом всем своим личным счастьем и даже жизнью. И я перестал думать о чем бы то ни было, кроме моего плана, который завел нас туда, где мы находились.

Мой ум успокоился, и я опять размышлял о способах ускользнуть от погони. Моим намерением было с рассветом возобновить поиски лошадей, пройти по их следам, если это возможно, до того места, куда они забрели, поймать их, а потом скрываться с ними в лесу до наступления ночи.

Но если лошади не найдутся, что тогда делать? Долгое время не мог я ничего придумать на этот случай. Наконец, мне пришла в голову идея, до такой степени легко исполнимая, что я не мог удержаться, чтобы не сообщить ее д’Отвилю, который также не ложился спать.

План мой был довольно прост, и я удивлялся, почему не придумали мы его раньше. Он состоял в том, чтобы послать креола в Бренжье за другими верховыми лошадьми или за экипажем, с наступлением ночи он присоединился бы к нам на дороге, идущей вдоль береговой плотины.

Что могло быть лучше этого? Достать в Бренжье верховых лошадей, если не найдется экипажа, не представляло никакого труда. Д’Отвиля там не знали или, по крайней мере, никто не подозревал о его дружбе со мною.

Я чувствовал, что виновником исчезновения квартеронки тотчас признают меня; сам Гейяр не усомнится на этот счет; таким образом, я один навлеку на себя подозрения и преследование. Д’Отвиль согласился со мною, что этот план необходимо осуществить в том случае, если пропавшие мустанги не отыщутся утром; и, условившись между собою относительно подробностей, мы с меньшей тревогой стали ожидать рассвета.

Он, наконец, настал. Небо постепенно начало сереть между верхушками деревьев, и мало-помалу настолько рассвело, что мы могли возобновить свои поиски. Аврора еще не вставала, когда мы с д’Отвилем пошли по разным направлениям отыскивать мустангов. Он углубился дальше в лес, а я повернул в противоположную сторону.

Быстро достиг я извилистой изгороди; окружавшей владения Гейяра, так как мы по-прежнему оставались на краю плантации. С этой стороны приехали мы сюда прошедшей ночью, и мне казалось вероятным, что лошади инстинктивно повернули на ту же дорогу.

Моя догадка подтвердилась. Достигнув перекрестка, я тотчас различил следы копыт двух коней, направлявшихся, очевидно, к реке. Я нашел также и вчерашний след их ног, оставленный в то время, когда мы ехали к лесу. Все эти следы принадлежали одним и тем же лошадям; я мог убедиться в том с первого взгляда, так как знал, что у одной из них была сломана подкова. Я увидел еще один признак, что это наши лошади. Было заметно, что они волочили за собою поводья вместе с обломанными ветками, к которым были привязаны. Это подтверждало мое предположение, что они сорвались сами.

Оставалось теперь узнать, куда завело их бегство? Нужно ли было следовать за ними и догонять их? Уже совершенно рассвело, и опасность возрастала ежеминутно. Гейяр со своими людьми, вероятно, давно на ногах и поднял тревогу. Проезжий тракт, вдоль береговой плотины, как и поперечные дороги, которые вели к различным плантациям, конечно, успели оживиться. Я рисковал на каждом шагу встретить шпиона или кого-нибудь посланного за нами в погоню.

Следы, оставленные лошадьми, доказывали, что они бежали быстро и по прямому направлению. Животные не останавливались щипать траву. Должно быть, они поскакали прямо к дороге, по которой вернулись в город. То были наемные лошади, вероятно, хорошо знавшие дорогу. Кроме того, они принадлежали к мексиканской породе степных мустангов. Эти сильные животные зачастую возвращаются к себе в конюшню, как ни в чем не бывало, после двадцати четырех часов скачки без своих всадников.

Пытаться догнать их было бы настолько же бесполезно, насколько и опасно, и, оставив всякую мысль следовать за ними, я повернул обратно к лесу. По мере моего приближения к чаще дынных деревьев мой шаг становился все быстрее. Мне стыдно сознаться, что служило тому причиной. Нехорошие мысли беспокоили меня.

Шепот голосов отдался у меня в ушах.

«Клянусь Небом, д’Отвиль опять вернулся раньше меня!»

Чувство чести боролось во мне с дурными побуждениями. Наконец, оно уступило, и я подкрался к разговаривавшим неслышной поступью плута.

Д’Отвиль дружески беседует с квартеронкой! Они стоят друг против друга. Их лица почти соприкасаются; их поза обнаруживает взаимный интерес. Они толкуют с жаром, понизив голос, как двое влюбленных! О, Боже!

Сцена на пароходе-пристани воскресает вдруг передо мною. Я припоминаю, что молодой человек, нежно прощавшийся там с Авророй, кутался в плащ и был небольшого роста. Я вижу теперь его перед собой. Загадка объяснилась. Я был просто глупцом, болваном!.. Кокетка играла мною.

Вот кто настоящий возлюбленный квартеронки!

Я остановился, как человек, пораженный ударом. Ни за что не описать мне острой боли, пронзившей мое сердце! В него точно впилась отравленная стрела, образовав глубокую рану. Я почувствовал слабость, дурноту и едва не рухнул на землю.

Квартеронка вынимает что-то, спрятанное у нее на груди… Залог любви!

Нет, я ошибаюсь. Это пергамент, бумага, взятая ею из бюро адвоката. Что это значит? Какая тайна кроется здесь? О, я потребую объяснения у них обоих! Да, но потерпи, однако, мое сердце, потерпи!

Д’Отвиль взял бумаги. Он прячет их под свой плащ. Он отворачивается; лицо его обращается в мою сторону. Глаза креола останавливаются на мне. Он видит меня!

— Ах, сударь! — восклицает обманщик, идя ко мне навстречу. — Ну, что посчастливилось ли вам? Или наших лошадей нет и в помине?

— Мне попались их следы, — отвечал я, стараясь говорить спокойным тоном.

Но голос изменил мне; креол мог легко заметить мое крайнее волнение, однако он прикинулся непонимающим.

— Одни следы, сударь? Куда же они вели?

— К дороге вдоль береговой плотины. Должно быть, мустанги воротились в город. Не стоит больше рассчитывать на них.

— Тогда мне сейчас идти в Бренжье?

Это предложение было мне приятно. Я желал его ухода. Мне хотелось остаться вдвоем с Авророй.

— Так будет лучше всего, — отвечал я, — если только вы не находите, что отправляться туда еще слишком рано.

— О, нет! Вдобавок, мне предстоят еще кое-какие дела в Бренжье, которые задержат меня там целый день.

— Вот как!

— Не бойтесь, я не заставлю себя ждать в назначенное время. Наверно, мне удастся добыть лошадей или экипаж. Через полчаса после того, как стемнеет, вы найдете меня на конце поперечной дороги. Не бойтесь ничего, сударь. Я предчувствую, что все устроится к вашему благополучию. Что же касается меня… ах!

С последними словами он издал глубокий вздох.

Что это значит? Не смеется ли он надо мной? Нет ли у него иной тайны, кроме моей? Известно ли ему, что он любим Авророй? Или же он так уверен в любви квартеронки, что не боится оставить нас вдвоем? Забавляется ли мною этот человек, как тигр своей добычей? Играет ли он нами обоими?

Эти ужасные мысли рождались у меня в голове; они помешали мне ответить молодому креолу надлежащим образом. Я пробормотал что-то насчет надежды; он почти не обратил внимания на мои слова. Ему как будто не терпелось уйти. Простившись со мною и Авророй, юноша быстро удалился прямиком через лес.

Я следил за ним, пока он не исчез в кустарниках. Его удаление обрадовало меня. Я был готов пожелать, чтоб д’Отвиль не возвращался совсем. Хотя мне и были необходимы его поддержка и помощь, я предпочел бы не видеть его больше.

---

Глава 66. Ночь в лесу
«Квартеронка». Майн Рид

« Глава 65

Глава 67 »