Глава III. «Красавица Запада»

Я прибыл на пристань к назначенному сроку; но не следует полагаться на пунктуальность пароходной компании, осуществляющей рейсы по Миссисипи; до момента отплытия парохода оставалось по крайней мере два часа.

Воспользовавшись этой отсрочкой, я подробно осмотрел судно, на котором пускался в путь. Надо заметить, что пароходы, плавающие по Миссисипи и ее притокам, не походят на суда других стран и даже на те, которыми пользуются в восточных штатах и на побережье Атлантического океана. Это настоящие речные пароходы, непригодные для мореплавания, хотя неосторожные владельцы отваживались иногда пускать некоторые из них вдоль Техасского берега от Мобиля до Гальвестона.

Корпус их построен так же, как и у морского судна, но существенное различие между ними заключается в глубине трюма. Эти суда так плоски, что в них остается мало места для груза, а настилка палубы возвышается лишь на несколько дюймов над ватерлинией, так что, когда пароход тяжело нагружен, волны набегают на планшир. Машина помешается на палубе; на ней поставлены вдобавок объемистые чугунные котлы и топки, которые непременно делаются больших размеров, потому что машину топят дровами. Точно так же на палубу грузят большую часть клади, по причине малой емкости трюма. Таким образом, по всем местам, которые не заняты машиной и котлами, можно видеть наваленные грудами тюки хлопка, ящики с табаком или мешки с зерном.

Вполне естественно, что при возвращении к низовью он везет товары совершенно иного рода. Тогда здесь преобладают произведения деятельных янки: земледельческие орудия и различные съестные припасы, привезенные из Бостона водой, мешки с вест-индским кофе, сахар и другие продукты иноземных стран.

Сзади палубы находится пространство, предназначенное для беднейшего класса, для так называемых «палубных пассажиров». Оно никогда не бывает занято американцами. Тут встречаются ирландские рабочие, неимущие эмигранты из Германии, едущие на северо-запад; но большинство составляют нефы, частью свободные, преимущественно же невольники.

Описав подробно конструкцию судна, я замечу, что оно недаром строится таким плоскодонным. Пароходам этого типа приходится переплывать мелководные места, особенно в сильную жару. Навигация по ним облегчается благодаря незначительному углублению судна, и капитан с Миссисипи, восхваляя достоинства своего парохода в этом отношении, обыкновенно говорит, что для него «было бы достаточно обильной росы на траве, чтобы перебраться через прерии».

Тамошние пароходы не глубоко сидят в воде, но зато они сильно возвышаются над ее уровнем. Представьте себе двухэтажный дом приблизительно в двести футов длины, выстроенный из досок и выкрашенный белой краской.

В верхнем этаже виднеются зеленые жалюзи, точнее ряд дверей, выходящих на узкий балкон; крыша плоская или слегка выпуклая и покрыта просмоленной парусиной; посредине ее идет ряд отверстий, похожих на круглые окна; представьте себе над всем этим два громадных цилиндра из железа по десяти футов в диаметре каждый и в полусотню футов высоты. Это пароходные трубы; меньший цилиндр сбоку служит для выпускания пара; на длинном флагштоке, водруженном на конце пароходного носа, развевается усыпанный звездами флаг. Представив все эти предметы, вы получите некоторое понятие о характерных чертах парохода на Миссисипи.

Войдите в каюту; новизна обстановки приведет вас в изумление. Вы увидите здесь великолепную гостиную около ста футов длины, богато отделанную. Изящество мебели и украшений прямо кидается в глаза. Тут все дорого: стулья, столы, диваны, козетки, позолота, гравюры по стенам, люстры, спускающиеся с потолка. Многочисленные двери по обеим сторонам ведут в спальни первого класса, а громадная дверь, зеркальная или из матового стекла, служит входом в недоступный дамский салон. Словом, вы видите вокруг себя роскошь, к которой, вы, европеец, не привыкли совсем, а если и познакомились с нею, то лишь по «Письмам» леди Монтэнь или повествованиям из «Тысячи и одной ночи».

Между тем, все это великолепие представляет печальный контраст с привычками тех, которые им пользуются, потому что в эту восхитительную гостиную открыт доступ и грубому невежде, и самому утонченному джентльмену. Вы иногда бываете ошеломлены появлением сапога из конской кожи на блестящем красном дереве или присутствием пятна от табачного сока на узорчатом ковре. Но все это встречается очень редко и теперь еще реже, чем в эпоху, о которой идет речь.

Довольный внутренним осмотром «Красавицы Запада», я прошел в переднюю часть судна. Там открытое пространство, так называемая «палатка», представляет для путешественников превосходное место отдыха. Это просто продолжение каютной палубы, которое идет к носу и поддерживается столбами, укрепленными в главной палубе. Крыша, иначе верхняя палуба, опирающаяся на легкие деревянные пилястры, служит защитой от дождя и ветра. Низкие перила окружают это пространство, предохраняя от всякой опасности. Так как оно открыто со стороны носа и боков, то отсюда можно свободно любоваться окрестностями, а свежий ветерок, производимый при движении судна, придает этому убежищу особенную привлекательность. Несколько стульев предоставлено в распоряжение пассажиров, которым разрешается здесь курить.

Только тот, кто совершенно равнодушен к человеческой жизни, мог не заинтересоваться кипучей деятельностью на береговой плотине Нового Орлеана. Залюбовавшись ею с борта нашего парохода, я закурил сигару и решил посвятить часок свободного времени поучительным наблюдениям.

Глава 3. «Красавица Запада»
«Квартеронка». Майн Рид