Глава XXI

Полгорода выжег пожар, но его
Тотчас отстраивать стали;
Как полуобстриженный пудель стоит
Мой Гамбург, в тихой печали.

Из улиц старинных уж многих найти
С прискорбием не могу я.
Где дом, где впервые узнал я любовь
И радости поцелуя?

Где та типография, где в печать
Мои «Reisebilder» сдавались?
Где погреб, в котором я устриц глотал,
Едва они появлялись?

А Дрекваль? Где Дрекваль? Напрасно его
Найти я старался. Не стало
Того павильона, где я съедал
Пирожных уйму, бывало.

Не стало и ратуши, где сенат
И бюргерство царили.
Огня добыча! Его языки
Святыню не пощадили!

От ужаса здесь до сих пор везде
Вздыхают; и в слёзной печали
Историю страшную мне они
Про бывший пожар рассказали.

«Вдруг разом со всех загорелось концов,
Всё скрылось под дымом и блеском
Пожарного пламени. Башни церквей
Пылали, падали с треском.

И старая биржа сгорела, куда
Уж столько веков непреложно
Шли наши отцы и вели дела
Так честно, как только можно.

Но банка, серебряной здешней души,
Не тронул огонь; сохранились
У нас, слава богу, те книги, куда
Расчёты наши вносились.

Для нас в самых дальних краях пошла
Подписка, и, слава богу,
Миллионов восемь — чем не гешефт! —
Собрали мы понемногу.

Раздачей пособий совет управлял —
Вполне христиане, лица
Из самых почтенных; и шуйца у них
Не знала, что брала десница.

В открытые руки к нам деньги текли
Из всех государств; нам слали
Съестные припасы, и мы и их
Признательно принимали.

Наслали нам вдоволь постелей, одежд
И мясо, хлеб, и бульоны;
А прусский король собирался прислать
К нам даже свои батальоны.

Ущерб материальный покрылся вполне,
Мы это ценим сердечно;
Но наш перепуг, перепуг — никогда
Не будет оплачен, конечно!» —

«Вам, милые люди, — я их ободрял, —
Стонать и плакать — не дело,
Ведь Троя был город получше, чем ваш,
А тоже она сгорела.

Постройте снова свои дома,
На улицах грязь осушите;
Пожарный обоз свой и с ним заодно
Законы свои обновите.

Не сыпьте в свой черепаховый суп
Кайенского перцу чрезмерно;
И карпов не нужно так жирно варить, —
От них заболеешь наверно.

Индейки вред принесут небольшой,
Но бойтесь беды несомненной
От птицы коварнейшей, снесшей яйцо
В парик бургомистра почтенный.

Назвать эту птицу фатальную вам,
Я полагаю, не надо.
Чуть вспомню о ней, повернётся в моём
Желудке пища с досады».

Глава 21
«Германия. Зимняя сказка»
Генрих Гейне.