Сцена 2

---

Парадная комната в замке.
Трубы. Входят Король, королева, Гамлет, Полоний,
Лаэрт, Вольтиманд, Корнелий,
придворные и служащие.

Король
Хоть в памяти еще свежа смерть дорогого
Нам брата Гамлета, хоть подобает
Нам в сердце скорбь терпеть и целым королевством
Являть единый лик, печалью омраченный,
Но ум настолько чувство превозмог,
Что с мудрою о нем печалью вспоминая,
Мы думаем и о себе. И вот, доныне
Сестру, теперь же королеву нашу,
Владычицу страны, как вдовьего удела, –
Мы словно с радостью, подавленной в душе,
С улыбкою в одном глазу, в другом с слезами,
С стенаньем свадебным, с весельем погребальным,
Уравновесив горе и восторг, –
В супруги взяли. Мы не шли наперекор
Мудрейшим между вас, и этот шаг они
Одобрили. За все благодарим. Теперь
О том, что вам известно: юный Фортинбрас
Помыслил, малую нам придавая цену,
Что смерть покойного нам дорогого брата
Наш край в разлад повергла и упадок.
Возмнивши о своем над нами превосходстве,
Посланьями он нас тревожит непрестанно
И требует уступки тех земель,
Что у отца его отважный брат наш
По договору взял. О нем довольно.
Теперь о нас самих и о собранье этом.
Вот дело в чем: мы дяде Фортинбраса
Норвежцу пишем; — он, прикованный к одру,
Больной, о замысле племянника едва ли
И слышал; — пусть он впредь его затеи сдержит,
Затем, что войск и запись, и набор,
И заготовка всех припасов происходит
Средь подданных его. И вот мы посылаем
Тебя, Корнелий наш, с тобою, Вольтиманд.
Норвежцу-старику письмо доставьте наше.
Мы вам даруем личных полномочий
В переговорах с ним не более, чем в этих
Пространных значится статьях. Прощайте.
В поспешности явите вашу ревность.

Корнелий и Вольтиманд
Мы в этом, как во всем, докажем нашу ревность.

Король
Не сомневаемся нимало; добрый путь.

Вольтиманд и Корнелий уходят.

Теперь, Лаэрт, что нового нам скажешь?
Есть просьба у тебя; о чем она, Лаэрт?
Коль с дельной к королю ты речью обратишься,
Слова не пропадут. О чем бы ни просил ты,
Не все ль я дам тебе и без прошенья?
Не больше сердце сродно голове
Не более рука помочь устам готова,
Чем датский трон наш твоему отцу.
Чего же, Лаэрт, ты хочешь?

Лаэрт
Позволенья
Во Францию вернуться, государь.
Оттуда в Данию я прибыл добровольно
К коронованию по долгу службы.
Теперь исполнен долг, и снова, признаюсь,
Стремятся к Франции и мысли, и желанья
Склоняясь пред решеньем вашим.

Король
Отец согласен твой? Что говорит Полоний?

Полоний
Он долгой, государь, настойчивою просьбой
Мое согласье вырвал наконец,
И на мольбы его я сдался поневоле.
Прошу вас разрешить ему отъезд.

Король
Так в добрый час, Лаэрт; используй время
В угоду лучшим качествам своим!
А что же Гамлет мой, племянник мой и сын?

Гамлет
(в сторону)
Побольше, чем сродни, поменьше, чем родной.

Король
Все тучи над тобой еще висят?

Гамлет
Нет, слишком, государь, я солнцем озарен.

Королева
Мой добрый Гамлет, сбрось цвета ночные эти
И оком дружеским взгляни на короля.
Не вечно же тебе, склонивши вежды, в прахе
Отыскивать отца. Ты знаешь, общий
Удел наш: умереть должно все, что живет,
И все от мира в вечность перейдет.

Гамлет
Да, общий то удел наш, мать.

Королева
А если так,
С чего ж он кажется особенным тебе?

Гамлет
Не кажется, а есть; не знаю никаких
Я «кажется». О, мать, ни темный плащ один,
Иль строгость черного, как водится, наряда,
Иль тяжкие груди стесненной вздохи,
Нет, ни очей обильные потоки,
Ни выражение поникшего лица,
Ни всякий признак, вид или подобие скорби
Не выскажут ее; вот это в самом деле
Лишь «кажется» и может быть притворно.
Что в сердце у меня, того б не показали
Прикрасы лишь одни и лишь наряд печали.

Король
Как хорошо и как похвально, Гамлет,
Что горестью ты платишь долг отцу;
Но знать ты должен: твой отец отца утратил,
Утраченный утратил своего,
И пережившего долг сына обязует
Поплакать несколько. Но непрестанный плач
Упрямой скорби есть безбожное упорство,
Плач мужа недостойный; он являет
Восставшую противу неба волю,
Строптивый дух, расслабленное сердце,
Неразвитой и неразумный смысл.
Что быть должно, что общий наш удел,
Что самое обычное явленье,
Зачем с ребячески-мятежным противленьем
Так к сердцу принимать? Стыдись. То грех пред небом,
Грех перед почившим, грех перед природой,
Противный разуму, который смерть отцов
Признал и все твердит со дня, как умер первый
Из смертных до умершего сегодня:
«Так быть должно». Стряхни, тебя мы просим,
Напрасную печаль и в нас признай отца.
Уведать должен мир, что ты ближайший
К престолу нашему; что полноту любви
Не меньше той, какую уделяет
Родному сыну лучший из отцов,
К тебе питаю я. А что до твоего
Желанья в Виттенберг вернуться на ученье,
То знай, оно противно нашей воле.
Тебя мы просим: здесь остаться согласись
На утешение и радость нашим взорам,
Как первый из вельмож, племянник наш и сын.

Королева
Пусть просьбы матери не будут тщетны, Гамлет!
Останься здесь, прошу; не езди в Виттенберг!

Гамлет
Тебе по мере сил я должен быть послушен.

Король
Что за прекрасный, ласковый ответ;
Будь с нами в Дании. — Идем, Гертруда; Гамлет
Согласием свободным и приветным
Мне сердце радует. И каждый раз сегодня,
Как будет пить Король за здравие его,
Пусть облакам о том грохочут пушки;
От пира короля пусть небо загремит,
И гром земли да повторится в нем. Идемте.

Трубы. Все, кроме Гамлета, уходят.

Гамлет
О, если б эта плоть из твердой, слишком твердой,
Растаяв, растопясь, росою стала!
О, если б заповедью нам самоубийства
Превечный бог не запретил! О, боже, боже!
Как пошлы, мелочны, противны и бесплодны
Мне мира этого все кажутся дела!
Фу, гадость, фу! Он — что от сорных трав
Невыполотый сад; все грубое и злое
Им завладело. До чего дошло!
Два месяца, как умер он! Да нет и двух!
Столь доблестный Король! Он схож был с этим,
Как схож Гиперион с сатиром. Мать мою
Он так любил, что не давал в лицо ей
Пахнуть и ветру. Небо и земля!
И помнить должен я? Она к нему ласкалась,
Как будто ласками питаясь, вожделенье
Все больше в ней росло. И вот, спустя лишь месяц, —
Прочь, эта мысль! — Изменчивость, твое
Названье женщина! — Лишь месяц! Не сносила
И башмаков она, в которых шла за гробом,
Как Ниобея, вся в слезах. И что ж, она,
Да, и она — О, боже! Неразумный зверь
Грустил бы долее — пошла за дядю, брата
Отца, но на отца похожего не больше,
Чем я на Геркулеса. Через месяц! Горечь
Слез столь неправедных ей не успела
И докрасна разъесть заплаканных очей,
Уж замужем она. О, гнусный пыл! Добраться
С таким проворством до постели блудной!
Нет в этом доброго и впредь не будет...
Но, сердце, разорвись: уста должны молчать!

Входят Гораций, Mapцелл и Бернард.

Гораций
Привет вам, принц!

Гамлет
Я рад тебя здоровым видеть;
Гораций, — если я не ошибаюсь?

Гораций
Он самый, принц, и ваш слуга всегдашний.

Гамлет
Мой друг, а не слуга; с тобою обменяюсь
Я этим именем. Что привело, Гораций,
Из Виттенберга к нам тебя? — Марцелл?

Марцелл
Мой добрый принц!

Гамлет
Как рад тебя я видеть.

(Бернарду.)

Добрый вечер!
Что ж привело тебя из Виттенберга к нам?

Гораций
Наклонность к праздному безделью.

Гамлет
Не хотел бы
Я, чтобы про тебя так говорил и враг твой;
Не заставляй же ты ушей моих поверить
Свидетельству, что сам ты на себя
Приводишь: знаю я, что не бездельник ты.
Что у тебя за дело в Эльсиноре?
Тебя мы пьянствовать научим до отъезда.

Гораций
К похоронам спешил я вашего отца.

Гамлет
Прошу, не смейся надо мной, товарищ;
Скорее к свадьбе матери моей.

Гораций
Да, принц, одно шло близко за другим.

Гамлет
Расчет, расчет, Гораций! С похорон
Простывших блюд на брачный пир хватило.
Уж лучше б со врагом заклятым в небесах
Я встретился, чем день тот увидал, Гораций!
Отец мой, — пред собой отца я словно вижу.

Гораций
Где, принц?

Гамлет
Души моей глазами, друг Гораций.

Гораций
Его видал я; он прекрасный был Король.

Гамлет
Он человек во всем, во всем был совершенный,
Мне больше не видать подобного ему.

Гораций
Мне кажется, вчера он ночью мне явился.

Гамлет
Явился? Кто?

Гораций
Король, отец ваш, принц.

Гамлет
Король, отец мой!

Гораций
Умерьте изумленье на минуту,
С вниманьем выслушав, что вам об этом диве,
На них, как на свидетелей, ссылаясь,
Я расскажу.

Гамлет
О, ради Бога, говори!

Гораций
Две ночи сряду эти господа,
Марцелл с Бернардом, мертвенно-глухою
Полночною порой на страже были. Вдруг,
Подобный вашему отцу, вооруженный
От головы до пят, является им призрак
И гордо, медленно, стопою величавой
Проходит мимо их. И шествовал он трижды,
От них лишь на длину его жезла,
Пред пораженными испугом их глазами.
Они ж от ужаса застыв, стоят безмолвно
И с ним не говорят. Они все это
Как страшную поведали мне тайну.
Я с ними в третью ночь на страже был; и в час,
Как было сказано, слова их подтверждая,
И в том же образе явился призрак. Я
Знал вашего отца: не больше эти руки
Между собою сходны.

Гамлет
Где же это было?

Марцелл
Там, на площадке, где стояли мы на страже.

Гамлет
Ты говорил с ним?

Гораций
Да, но мне ответа
Он не дал, принц. А помнится, он раз
Приподнял голову, движенье сделав, как бы
Заговорить хотел; но утренний тут громко
Пропел петух. При этом звуке призрак
Рванулся прочь и во мгновенье скрылся
Из наших глаз.

Гамлет
Необычайно это.

Гораций
Клянуся жизнью, принц, все это правда,
И полагали мы, что долг повелевает
Нам известить об этом вас.

Гамлет
Вы правы, господа; но этим я смущен.
На страже вы сегодня в ночь?

Марцелл и Бернард

Да, принц.

Гамлет
В оружье, вы сказали?

Марцелл и Бернард
Да, в оружье.

Гамлет
От головы до пят?

Марцелл и Бернард
Да, с ног до головы.

Гамлет
Его лица вы, значит, не видали?

Гораций
О, да; приподнято забрало было, принц.

Гамлет
Казался мрачен он?

Гораций
Он вид имел скорей печальный, а не гневный.

Гамлет
Румян иль бледен?

Гораций
Нет, очень бледен.

Гамлет
Он глядел на вас?

Гораций
Упорно.

Гамлет
Мне хотелось бы там быть.

Гораций
Вы очень были бы поражены.

Гамлет
Наверно,
Наверно. Долго ли он оставался?

Гораций
Мы до ста сосчитать не торопясь успели б.

Марцелл и Бернард
Нет, дольше, дольше.

Гораций
Но не при мне.

Гамлет
С седой ли был он бородой?

Гораций
Нет, как видал я у него при жизни: с черной,
Но серебристою.

Гамлет
Я в ночь на стражу стану;
Быть может, он опять придет.

Гораций
Я в том уверен.

Гамлет
Когда отца он примет образ, с ним я
Заговорю, хотя бы и самый ад разверзся
И мне велел молчать. Всех вас прошу я:
Как виденное вы скрывали до сих пор,
Так и вперед молчанье соблюдайте;
И что бы в ночь сегодня ни случилось,
Пусть держится в уме, но с языка не сходит.
Я за любовь вам отплачу. Прощайте.
В одиннадцать я к вам иль в полночь на площадку
Приду.

Все
Готовы мы к услугам вашим, принц.

Гамлет
Я лишь любви жду на любовь в ответ.
Прощайте.

Все, кроме Гамлета, уходят.

Тень моего отца в оружьи! Не к добру;
Мне злое чуется. Настала б ночь скорее!
Смирись, душа! Глазам людей деянья злые
Все ж явятся, хоть скрой их глубины земные.

Уходит.

---

Акт 1. Сцена 2. Пьеса «Гамлет» У. Шекспира.

« Акт 1, Сцена 1

Акт 1, Сцена 3 »