Глава III

---

Ньючузен был типичный западноамериканский городок. Все в нем было безобразно. Вместо улиц — прямые дороги, без поворотов, глазу не на чем отдохнуть. Дома — дешевые и ничтожные сооружения из плохих досок и толя, у которых не хватало даже смелости честно признаться в своем уродстве. Каждый дом старался казаться лучше, чем был на самом деле. У одного был приделан фальшивый фасад, внушавший иллюзию, что в нем не один, а два этажа, другой был сделан из досок, крашенных под кирпич, третий притворялся мраморным храмом.

Это были самые безобразные дома в мире, и на каждом из них можно было прочесть затаенное намерение владельца потерпеть год- другой, а затем отправиться в какое-нибудь другое место.

Городок украшали, и то непреднамеренно, лишь ряды насаженных для тени деревьев, изуродованных тем, что стволы их были выбелены, а ветки подстрижены, но все же живых и прекрасных.

Единственным сколько-нибудь живописным зданием в городке был хлебный элеватор. Он не выдавал себя ни за греческий храм, ни за швейцарское шале, а просто-напросто — за большой, грубый, честный хлебный элеватор. В конце каждой улицы открывался вид на прерию, с ее фермами, ветряными водокачками и длинными рядами изгородей из терновника. Здесь было чем полюбоваться. Серо-зеленые изгороди, крепкие, густые и высокие, пестрели золотистыми плодами, негодными для еды, но более желанными здесь, чем дождь в пустыне, так как эти плоды были красивы и, свешиваясь с длинных, жестких веток, радовали утомленные безобразием глаза.

Попав в такой городок, только и думаешь, как бы поскорей из него выбраться. Так думал, по крайней мере, некий путешественник, застрявший в нем на два дня в конце зимы. Он осведомился о местных достопримечательностях. Чучело белой выхухоли под стеклом в трактире, старый Бэкки Буллин, оскальпированный краснокожими сорок лет назад, и трубка, из которой однажды курил Кит Карсон, показались ему неинтересными, и он решительно повернул к покрытой снегом прерии.

Среди многочисленных собачьих следов ему бросился в глаза след большого кролика. Он спросил прохожего, водятся ли в городке кролики.

— Я никогда ни одного не видал, — был ответ.

Рабочий с мельницы ответил то же самое. Но мальчишка с пачкой газет сказал:

— В лугах они кишмя кишат и то и дело забегают в город. Да прямо на огороде Калба живет большущий кролик — здоровеннейший детина и весь рябой, словно шахматная доска.

«Здоровеннейший детина» был не кто иной, как Боевой Конек. Однако он не жил на огороде Калба, а только заходил туда иногда. А в этот день он сидел в своем открытом на запад логовище, потому что дул сырой восточный ветер. Логовище это находилось на восток от Меди- сон-авеню. Приезжий направился как раз в том направлении, и кролик принялся наблюдать за ним. До тех пор пока человек держался дороги, Джек был спокоен, но дорога заворачивала на север, а человек пошел прямо через поле. Тогда Джек встревожился. Как только незнакомец оставил проторенный путь, кролик выскочил из гнезда и понесся по лугам на восток.

Бегущий от врага кролик обыкновенно покрывает восемь — десять футов каждым прыжком. После каждых пяти-шести прыжков он прыгает вверх для разведки — взвивается высоко в воздух, чтобы подняться над травой и кустами и хорошенько осмотреться. Неопытный кролик прыгает вверх после каждых четырех скачков и теряет много времени. Разумный кролик довольствуется одним скачком вверх через каждые восемь-девять, и этого вполне достаточно для наблюдения. А Боевой Конек получал все необходимые сведения, взвиваясь вверх после двенадцати скачков, а каждый скачок покрывал десять — двенадцать футов. След, который он оставлял за собой, отличался еще одной особенностью. Другие породы кроликов и зайцев круто задирают хвост на бегу и не касаются им снега. Когда же бежит большой северный кролик, его хвост висит. У некоторых он направлен вниз и таким образом часто оставляет черточку на снегу позади отпечатков ног. Блестящий черный хвост Боевого Конька был необычайной длины и при каждом скачке оставлял на снегу длинный след — настолько длинный, что одного его было достаточно, чтобы отличить след Джека от следа любого другого кролика.

Многие кролики не испугались бы, увидев человека без собаки, но Боевой Конек помнил о том, как обжег его однажды выстрел из ружья, и, подпустив неприятеля на семьдесят пять шагов, пустился бежать, стелясь над землей, к забору. Перебравшись через забор, он полетел, как низко парящий ястреб, пока через милю не достиг одного из самых тайных своих убежищ, в котором и залег, предварительно подпрыгнув и осмотрев местность.

Но недолго он отдыхал. Двадцать минут спустя его большие, чуткие уши уловили четкий звук — хрусть, хрусть, хрусть: скрип человеческой ноги по снегу. И, вскочив, он вновь увидел человека с блестящей палкой — на этот раз гораздо ближе.

Боевой Конек во всю прыть пустился к забору. Ни разу он не позволил себе подпрыгнуть вверх для разведки, пока между ним и неприятелем не оказалась надежная преграда из проволоки и жердей: излишняя, впрочем, предосторожность, так как человек видел только след и кролика даже не заметил.

Между тем Джек несся все дальше, расстилаясь над землей и поглядывая, не покажутся ли и другие враги. Он знал теперь, что человек идет по его следу, и давнишний инстинкт, унаследованный от борьбы с хорьками, заставил его сделать петлю. Он бежал прямо, пока не достиг отдаленного забора, а по другую его сторону пробежал еще пятьдесят шагов, а затем вернулся по старому следу и побежал в другую сторону, пока не достиг другого своего логовища. Он всю ночь был на ногах и рад был бы отдохнуть теперь, потому что солнце ярко сияло. Но едва он успел слегка согреться, как снова мерное «хрусть, хрусть, хрусть» возвестило о приближении врага, и снова Джек понесся вдаль.

Пробежав полмили, он остановился на холмике и, убедившись, что человек все еще идет за ним, старательно запутал следы. Затем он пробежал мимо своего любимого логовища, возвратился к нему с обратной стороны и улегся на отдых, уверенный, что окончательно сбил неприятеля с толку.

Не так скоро, как прежде, но все же вот оно опять: хрусть, хрусть, хрусть.

Джек проснулся, но не двинулся с места. Человек продолжал идти по следу. Джек незаметно выскочил из засады, сознавая, что имеет дело с необычайно хитрым врагом и надо придумать что-то новое. Человек и кролик обходили

по большому кругу область, принадлежавшую Боевому Коньку, и находились в эту минуту в полумиле от фермы, где жил большой черный пес. Это была ферма, знаменитая чудесным дощатым забором с так удачно расположенным лазом для кур. Кролик вспомнил это место и обрадовался: здесь он много раз одерживал победу, здесь одурачил большую борзую.

И Боевой Конек открыто помчался через снежную равнину к забору черного пса.

Куриная лазейка оказалась закрытой. Кролик, озадаченный, поискал другой ход, но безуспешно. Завернув за угол, он вдруг увидел открытую настежь калитку. За калиткой на куче досок лежал большой черный пес и безмятежно спал. Куры сидели тесной кучкой в самом теплом уголке двора, а кошка брезгливо перебегала от амбара к кухне. Боевой Конек остановился у калитки.

Черная фигура его преследователя двигалась по снежной равнине. Джек, спокойно подпрыгивая, вбежал во двор. Длинноногий петух, вместо того чтобы заниматься собственными делами, увидев кролика, громко закричал. Лежавший на солнце пес поднял голову и встал. Джеку грозила смертельная опасность. Недолго думая он припал к земле, обратившись в серую кочку. Сделано это было искусно, но он все же расстался бы с жизнью, если бы не кошка. Невольно, сама того не сознавая, она спасла его. Черный пес сделал три шага к кролику, хотя и не заметил еще, что он здесь, и загородил единственный выход со двора. Но тут из-за угла дома появилась кошка и, вскочив на подоконник, свалила с него цветочный горшок. Этой неловкости было достаточно для нарушения вооруженного нейтралитета, существовавшего между ней и псом. Она бросилась бежать к амбару, а известно, что при виде бегущей кошки всякий пес приходит в ярость. Они промчались в тридцати футах от кролика. Не успели они исчезнуть, как Джек повернулся и, не сказав даже: «Спасибо, киска!», выскочил из двора и пустился по накатанной дороге.

Хозяйка дома спасла кошку от преследований пса, и он уже снова валялся, растянувшись на досках, когда подоспел человек, преследовавший кролика. В руках у него было не ружье, а толстая палка, и поэтому пес его не тронул.

След был потерян. Была ли уловка кролика умышленной или нет, она, однако, увенчалась полным успехом, и Джек избавился от своего назойливого преследователя.

На следующий день незнакомец снова отправился на поиски Джека и нашел не его самого, а его след. Он узнал этот след по отпечатку хвоста, по длинным скачкам и редким разведочным прыжкам вверх. Но рядом с ним тянулся теперь след кролика ростом поменьше. Вот тут они встретились, там гонялись друг за другом, по-видимому, играя, так как следов драки видно не было; здесь кормились или отдыхали рядом на солнышке, там бежали рядом, а тут опять резвились на снегу, по-прежнему неразлучные. Незнакомец все понял. Было то время года, когда принято обзаводиться семьей: парный след принадлежал Боевому Коньку и его подруге.

---

Глава 3
Рассказ «Джек — боевой конек. История кролика» Э. Сетон-Томпсон

« Глава 2

Глава 4 »