Действие четвертое

---

Обстановка второго действия. Полдень. Позавтракали, подан кофе. Роман, в красной рубахе, чинит решетку сада. Луша, стоя у террасы, смотрит на него. В комнатах смеется Протасов.

Луша. Ты какой губернии?

Роман. Рязанской.

Луша. А я — калужская…

Роман. Ничего… что же?

Луша. Страшный ты больно…

Роман (ухмыляется). Чего — страшный? Что борода? Это ничего! Я вдовый… жениться надо…

Луша (подходя ближе). А правду в лавочке говорили, будто барин-то мой чернокнижник?

Роман. Может, и чернокнижник… Господа — они способные…

Луша. Боюсь я… больно они все ласковые… такие ласковые, — будто и не господа!

Роман. Вот тоже, которые деньги фальшивые делают…

Луша. Ну?

Роман. Ну, ничего… В каторгу за это их…

(Протасов и Лиза выходят из комнат.)

Протасов. Вот и чудесно! Пей свое молоко…

Лиза (с гримасой, устало). Зачем этот мужик в красном?

Протасов. Так ему нравится… Знаешь, Лена — это такая славная, умная женщина…

Лиза (мешает ложкой молоко). Да?

Протасов (ходит по террасе). Да, Лиза, да! Поверь мне… А это вот новая горничная… вот какая! Вас как зовут?

Луша (робея). Нас? Лукерьей…

Протасов. Ага… Лукерья… гм! Вы — грамотная?

Луша. Нету… Молитвы знаю…

Протасов. А… вы — замужняя?

Луша. Нет еще… девицы мы…

Протасов. Вы, очевидно, прямо из деревни?

Луша. Прямо… мы прямо…

Протасов. Это хорошо… ну, вот, живите у нас… мы люди простые… у нас, знаете… забавно!

Лиза (улыбаясь). Какой ты всегда смешной, Павел…

Протасов. Смешной? Ну, что ж!.. Знаешь, Лиза, вот и Лена говорит тоже… ты, вообще, права… Мы все действительно далеко стоим от простых людей… и надо что-то делать, надо, чтоб они подошли ближе к нам… Елена прекрасно говорила об этом… так просто, доказательно… Я — поражен, такое богатство ума и сердца было около меня, а я не знал! И не умел пользоваться. Во мне, очевидно, есть что-то тупое, ограниченное…

Лиза. Полно! Просто ты не замечаешь людей…

Протасов. Да, да! Что-то есть. Вчера, когда мы тебя уложили, я часа три говорил с Леной… Потом мы… послали за Дмитрием… Ты знаешь, он… ах, да об этом не надо говорить…

Лиза. О чем?

Протасов. Да… там… Дмитрий будто бы влюбился в Елену… то есть, это он же сам и говорит… Но я ему не верю… и она тоже… Елена великолепно говорила с ним… знаешь, как умная и любящая мать… И это было трогательно… так что все мы плакали… Знаешь, Лиза… как легко и приятно жить, если люди понимают и уважают друг друга! Мы все трое будем друзьями…

Лиза (горько). Трое? А я?

Протасов. И ты, конечно! Разумеется, и ты… Мы все, Лиза, будем друзьями, будем работать, накопим для людей много сокровищ чувства и мысли, и, гордые сознанием, что вот мы — мы — сделали много важного и нужного для людей, уйдем из жизни, приятно усталые, спокойно примиренные с необходимостью уйти… Как это славно, Лиза! Как это ясно, просто!..

Лиза. Люблю, когда ты говоришь так… люблю тебя, и жизнь мне кажется такой, как ты ее рисуешь, — простой, красивой… Но когда я — одна… а я всегда одна…

Протасов. Не надо быть грустной, Лиза, а? Вчера тебе представилось… это все только больные нервы…

Лиза (пугливо). Не говори мне о болезни! Не говори… Дайте мне забыть ее… Мне это нужно, необходимо… Довольно… я тоже хочу жить… я имею право жить!

Протасов. Ты — не волнуйся… (Идет Елена.) Вот и Лена… вот моя Лена, мой добрый и немножко… суровый, строгий друг…

Елена. Ну, полно… не надо. (Указывает глазами на Лизу.)

Лиза (нервно). Елена! Ты ведь его любишь, да?

Елена (смущаясь). Ну да, конечно…

Лиза. Как я рада!.. А мне казалось…

Елена. Мне бывало порой тяжело… безумно тяжело! Ведь этот господин незаметно для себя и вовсе не желая — так может оскорбить…

Лиза (возбужденно). Подожди!.. Я — тоже… я люблю Бориса Николаевича… Вчера я ему отказала… совсем, совершенно! А вечером мне вдруг почудилось, что с ним… произошло какое-то несчастье… какой-то ужас… с ним! Он ведь всех ближе мне… ближе всех вас!.. И вчера я узнала, что люблю его… что он мне нужен… и я не могу без него!..

Назар (кричит где-то на дворе). Роман!..

Роман (негромко). Чего?

Лиза. Он такой… упрямый! Ведь он славный… да?

Елена (целуя ее). Милая Лиза… желаю тебе счастья… немножко счастья — это так нужно всем нам…

Лиза. Какие у тебя горячие губы…

Протасов. Ну — поздравляю! Это, ты увидишь, — чудесно подействует на тебя! Нормальная жизнь — это очень важно! И Чепурной… он мне нравится!.. Он — несравненно умнее своей сестры…

Назар (кричит). Роман, черт!

Роман. Я говорю — чего?

Лиза. Теперь я спокойна… Мы с ним уедем в степь куда-то… он любит степь… Мы будем с ним одни — совсем одни! — ходить по зеленой пустыне… и все будет видно вокруг нас… все и — ничего!

Назар (выходит из-за угла дома). Роман! Я тебя зову или нет?

Роман. Я слышу… чего же?

Назар. Облом! Запри, ступай, ворота и калитку… Мое почтение, Павел Федорович!.. Как здравствуете?..

Протасов. Великолепно!.. Что это вы запираете?

Назар. Не слыхали разве? Волнение идет в народе… по случаю болезни этой… народ так понимает, что болезни вовсе нет… а, дескать, господа доктора для практики… стараются…

Протасов. Какая дикая ерунда!..

Назар. Конечно-с… известно — народ! Так о нем и выражаются — подлый народ! Выдумывает все, по дикости своей… дескать, докторов много, работы — нет им… ну они и — того… На всякий случай — для охраны имущества и покоя — я и велел ворота запереть…

Протасов. Нет, положительно только у нас возможна подобная нелепость!

Назар. Что и говорить… Вчера будто одного доктора помяли…

Лиза. Какого? Фамилия… вы не знаете фамилии?

Назар. Не знаю-с…

Елена. Лиза!.. Что ты? Ведь Борис Николаевич не доктор…

Лиза. Да… он не доктор…

Елена. Идем отсюда… (Уводит ее в комнаты.)

Назар. Напугал я барышню-то… Павел Федорович! А что, господин Чепурнов не говорил с вами?..

Миша (является из-за угла). Папаша! Там подрядчик пришел… Честь имею!

Протасов. Здравствуйте…

Назар. А я скажу — до приятного свидания! (Уходит.)

Миша. Приятный день… не жарко…

Протасов. Да… приятно!

Миша. Позволю себе спросить вас: девушка у вас служила, — ушла она?

Протасов. Да, ушла…

Миша. Говорят, замуж она выходит, и будто за богатого?

Протасов. Не знаю… как мне знать?

Миша. А что она была — честная девушка?

Протасов. Безусловно! Только — неловкая… Очень много била посуды…

Миша. Н-да… скажите! Гм… А что, Павел Федорович, папаша мой ничего с вами не говорил о химическом заводе?..

Протасов (удивленно). О заводе? Нет! О каком, собственно, заводе?

Миша. А видите ли, есть у нас идея: выстроить химический завод, а вас взять управляющим…

Протасов. Позвольте… как это — взять? Что я — мешок? Вы несколько странно выражаетесь…

Миша. Пардон! Но — дело не в слове… оно глубже… Мы — то есть я и папаша — относимся к вам лично с большим вниманием…

Протасов (сухо). Весьма тронут…

Миша. Средства ваши нам известны, и мы знаем, что вскорости вам, вероятно, придется место службы искать… А служить — это так трудно… тем более — вам…

Протасов. Гм… да! Вы, пожалуй, правы…

Миша. Вот я и папаша, оценив ваши способности и знания, видя, что вы человек для компании удобный, решили сделать вам такое предложение: составьте нам смету на оборудование завода…

Протасов. Но — позвольте! — я совершенно не умею составлять смет… никогда не составлял! И техническая химия меня не интересует… Я очень благодарен за вашу любезность…

Миша. А техникой не интересуетесь?

Протасов. О, нет… это скучная вещь… это не для меня!

Миша (смотрит на него, сожалея). Вы — серьезно?

Протасов. Совершенно серьезно…

Миша. Очень жаль… Но вы — на мой взгляд — должны будете передумать… а пока — до свидания! (Уходит. Елена идет из комнат.)

Елена (тревожно). Павел…

Протасов. Что?

Елена. Мне кажется, Лиза серьезно заболела…

Протасов. Ну, это у нее всегда так после припадков… ничего! А я сейчас говорил с этим… сыном домохозяина… Такой антипатичный малый и представь себе! — обнаружил прямо-таки трогательное внимание ко мне…

Правда, в форме несколько грубой… но все-таки — предлагает составить какую-то смету и вообще…

Елена. И вообще хочет использовать тебя как орудие для своего обогащения… Я знаю их намерения, старик говорил со мной… Что это — тебе холодно?

Протасов. Почему? Нисколько!

Елена. Зачем же ты надел галоши?

Протасов (смотрит на ноги). Действительно… галоши! Когда это я их надел? Странно… Я не знаю, право, как это они…

Елена. Может быть, это новая горничная так подала тебе обувь… а ты не заметил…

Протасов. Да — ты ее, пожалуйста, не пускай ко мне… я ее — боюсь, она такая дикая! Еще перебьет у меня всё… или обольется чем-нибудь… Утром я застал ее: мочит себе голову перекисью водорода, — очевидно, думала, что это одеколон… (Берет ее за руки.) Милая моя Ленка, как ты меня вчера… измучила!

Елена. В несколько минут? А я мучилась месяцы-годы…

Протасов. Ну-ну, не надо…

Елена. Если б ты знал, как унизительно любить, когда не чувствуешь твоей любви! Ты делал из меня нищую… заставляя меня ждать твоего внимания и ласки… как это обидно — ждать ласки!.. Твоя душа — такая светлая… милая твоя голова много думает о великом, но мало о лучшем из великого — о людях…

Протасов. Все это — прошло, Лена!.. Все уже прошло… Только вот… Дмитрий… мне, право, жаль его… Кто-то звонит… ага! ворота заперты! Вероятно, Дмитрий… я бы хотел, чтоб это был Чепурной… ради Лизы, конечно!

Елена (плутовато). Ради Лизы? да?

Протасов. Ну, Лена… неужели ты меня подозреваешь в ревности и… прочее…

Елена (торжественно). О, конечно, нет! Ты? Ты, для которого, кроме науки…

Протасов. Вдруг я тебя побью, Ленка, а? (Хочет поцеловать ее. Видит к террасе идет Мелания. Сконфужен. Говорит озабоченно.) Ты, Лена… пришла… и у тебя на плече какое-то перо…

Мелания (улыбаясь виновато). Здравствуйте…

Протасов (преувеличенно рад). Мелания Николаевна! Вы… вас так давно не видать!

Мелания. Где же давно? Вчера была… а вы уже запамятовали это?

Протасов. Ах… да! Нет, как же… я помню…

Мелания. А я думала, вы посмеетесь надо мной за вчерашнее-то…

Протасов (торопливо). Ну, что вы! Это — пустяки! (Спохватился.) То есть я хотел сказать, это с каждым может случиться… (Окончательно теряется.)

Елена. Ты уж лучше не говори, Павел…

Мелания (любовно и грустно). Эх вы…

Протасов. Д-да! Я уж… не буду! Пойду… сниму галоши… Черт знает, зачем они?

Мелания (грустно усмехаясь). Вот он — пустяки, говорит… Я всю душу перед ним открыла… а он — это, говорит, со всяким может случиться… точно я на мозоль наступила ему!

Елена. Не обижайтесь на него, Меланья Николаевна!

Мелания (искренно). Голубушка моя! Мне ли обижаться на него? Я вот всю ночь не спала, все ходила по комнатам — думала: как это осмелилась я говорить с ним? Знаете что? Была у меня все-таки мысль: деньгами привлеку! Кто против больших денег устоять может? — думаю… А он не соблазнился…

Елена. Забудьте это… (Лиза медленно идет.) Ты что, Лиза?

Лиза (тоскливо). Бориса Николаевича нет?

Елена. Нет еще… не приходил…

Лиза. Нет… (Уходит в комнаты.)

Мелания. Не поздоровалась со мной… И какая бледная!

Елена. Вчера припадок был…

Мелания. Опять? Бедняга… Вы говорите, что-бы я забыла, — нет, не забуду! Не надо забывать: забуду, снова выкину что-нибудь эдакое же… Родная вы моя! Ах, и подлая я бабенка! Нахальная, испорченная… мыслей у меня немного, и все они — не прямые, а так, как червяки, — во все стороны виляют… И не хочу я этих мыслей, не хочу!.. Я хочу быть честной… надо мне честной быть… а то я столько зла могу сделать…

Елена. Хотите, — значит, будете! Какой тяжелой, уродливой жизнью жили вы… Вам надо отдохнуть, забыть о прошлом…

Мелания. Мне было тяжело… Бог это знает! Как били меня… но не бока, не щеки я жалею, — душу жалко! Душу исковеркали мне… сердце мое выпачкали… Верить в хорошее — трудно мне, а без этой веры — какая жизнь? Вон — Борис надо всем смеется, ни во что не верит… что же он? Как пес бездомный… Вот вы тогда сразу поверили мне. Удивилась я… Обманывает, думаю… А вы приласкали, разъяснили мне меня…

Елена. Будет, хорошая моя…

Мелания. И как вы хорошо, просто как… Верно — не я, баба, люблю его, а я, человек… Человека-то я в себе и не чувствовала… в человека я не верила…

Елена. Как я рада, что вы поняли это!

Мелания. Сразу поняла. А все-таки дай, мол, попробую, может, и куплю себе забавного барина в мужья? Ведь вот подлая!

Елена. Не говорите так о себе… Надо уважать себя, — без этого нельзя жить… Мне приласкать вас хочется…

Мелания. Да, приласкайте! Подайте милостыньку Христа ради богатой бабе-торговке…

Елена. Не надо так, не надо! И — не плачьте…

Мелания. Ничего, пускай душа омоется… Елена Николаевна, приютите вы меня… Научите вы меня чему-нибудь доброму, хорошему… Вы — умная, вы можете… (Лиза идет.) Лизавета Федоровна, здравствуйте!

Лиза (молча подает руку). Он еще не пришел, Елена?

Елена. Нет. Что с тобой?..

Лиза. Нет?

Елена. Тебе нехорошо?

Лиза. Нет… так, тоска… Нет! (Идет в сад.)

Мелания. Кого она ждет?

Елена. Бориса Николаевича… Вы знаете: они жених и невеста…

Мелания. Вот — господи! Значит, я — родня Павлу-то Федоровичу буду? И — вам? Ах, Борис… Лиза-то… милая! Я пойду к ней, — можно?

Елена. Пожалуйста…

Мелания (оживленно, радостно). Нет, как все устраивается! Что-то уж очень хорошо… Дайте — я вас поцелую… (Антоновна выходит.) Пойду к ней, в сад… Здравствуй, няня, здравствуй, милая… (Идет.)

Антоновна. Здравствуйте… Чего же эта лошадь, новая-то горничная, не убирает со стола?.. Взяли горничную из конторы… надо самим нанимать, а не через контору.

Елена (берет ее за плечи). Не ворчите, няня, сегодня такой светлый день…

Антоновна. Летом и должны быть теплые дни… а порядку — всегда время… Она вон, эта новая-то, как села давеча чай пить, так одна целый самовар и выхлебала… совсем как лошадь!

(Вагин идет.)

Елена. Вам жалко воды…

Антоновна. Воды мне не жалко… А вот сахар она грызет, как репу… да… (Идет в комнаты, захватив что-то со стола.)

Елена. А, здравствуйте, рыцарь…

Вагин (смущен). А руку поцеловать можно?

Елена. Почему же нельзя?

Вагин (вздыхая). Да так уж…

Елена. Как вы вздыхаете… О, страдалец…

Вагин (задет). Смотрю я на вас… и знаете, что мне приходит в голову?

Елена. Это — интересно… Что же?

Вагин. Вы пользовались мной для того, чтоб Павел обратил на вас свое милостивое внимание… Это ловко сделано!

Елена. Рыцарь! Какой тон… «Вы пользовались мной…» Что это? «Ловко сделано».

Вагин (с горечью). Вы дали мне урок, как мальчишке…

Елена (серьезно). Дмитрий Сергеевич… я не люблю слушать вздора…

Вагин (задумчиво и просто). Я чувствую, что сыграл какую-то… не очень умную роль… и это меня обижает… И вообще я плохо себя чувствую… после вчерашнего разговора… как-то голова не в порядке… Елена Николаевна, скажите мне правду…

Елена. Разве нужно просить меня об этом?

Вагин. Мне хочется спросить вас: вы никогда не увлекались мной?..

Елена. Как мужчиной — никогда! Как человека — я вас люблю серьезно и глубоко…

Вагин (усмехаясь). Это, должно быть, лестно мне? Не понимаю я людей… не понимаю!.. А вот я люблю всю вас… всю сразу! Вчера я почувствовал и понял, что женщина и человек так тесно спаяны, так неразрывно слиты в одно красивое, круглое целое… что мне и стыдно стало и жалко себя… И вчера я вас полюбил…

Елена (с досадой). Снова то же… зачем?

Вагин (просто и настойчиво). Да, полюбил! На всю жизнь… и ничего я у вас не прошу… Вероятно, я — женюсь и прочее там… по положению, а любить буду вас… всегда! И достаточно об этом… надоел я вам, да?

Елена (протягивает ему руку). Я верю вам… Мне кажется, вы говорите правду…

Вагин. А раньше — никогда не чувствовали этой правды в моих словах нет?

Елена (мягко улыбаясь). Нет, никогда. Ведь как это случилось? Однажды, не сдержав себя, я вам пожаловалась на свое одиночество… Вы так прекрасно, просто отнеслись ко мне… так чисто! У меня явилось большое, горячее чувство благодарности вам, а вы тогда — заметьте! — тогда лишь только! — заговорили о любви…

Вагин (вдумываясь). Тогда лишь?.. Вас это… оскорбило?

Елена (улыбаясь). Не знаю… может быть, немного…

Вагин (с досадой и грустью). Нет, я… не гениален, мягко говоря! Я глуп… не понимаю я людей!

Елена. Оставим это… а? И будемте хорошими друзьями!..

Вагин (усмехаясь). По рукам! Что ж?

Елена. Дайте вашу голову… (Целует его в лоб.) Будьте свободны: для художника свобода так же необходима, как талант и ум… Будьте правдивы… и не смотрите на женщин так плохо…

Вагин (тронут, но сдерживается). Дорогая моя, последнего не нужно бы говорить… Спасибо вам! Вы верно говорите — художник должен быть одинок… Свобода — ведь это одиночество, — не так ли?

Елена. Да… вероятно, так, мой друг…

Вагин. Павел идет… слышу его нелепые шаги… (Протасов входит.) Здравствуй, ты… соперник…

Протасов. А Мелания Николаевна ушла?

Елена. Она в саду с Лизой… позвать ее?

Протасов. Не финти, Ленка! Ты вон — взгляни: наша новая горничная собирается мыло есть… Я попросил ее развернуть кусок, а она сорвала бумажки, спрятала их в карман и потом — лизнула языком мыло…

Елена. Что такое? (Идет в комнаты.)

---

Действие 4
Пьеса «Дети солнца» М. Горький

« Действие 3

Действие 4 (продолжение) »