Глава V

Утес, или обрыв, на который указал Карлос, представлял собой часть той каменной стены, которая замыкала долину; высота его достигала ста футов, а то место, о котором шла речь, выдавалось вперед из общей линии утесов, образуя род выступа или мыса, поросшего на вершине зеленой травой и являвшегося продолжением горной равнины.

— Он шутит! Это невозможно! «Esta burlando los militarios!» (Он смеется над этими военными!) — слышалось в толпе.

Но Карлос сидел неподвижно на своем коне, спокойно играя поводьями, в ожидании ответа.

Между тем Вискарра и Робладо обменялись между собой несколькими словами, произнесенными вполголоса, после чего Робладо воскликнул:

— Хорошо! Я принимаю ваше предложение! Итак, ставлю один дублон.

--А я еще одну унцию! — добавил комендант.

— К сожалению, я не могу принять вашего заклада, полковник, — отвечал сиболеро, — так как располагаю в данный момент только одним дублоном, а занять мне здесь не у кого!

— Я готов дать тебе сейчас двадцать дублонов, Карлос! — воскликнул молодой ранчеро, уже раз выигравший за него. — Но только не для этого: ведь ты задумал безумие!

— Не беспокойся, дон Хуан, я выиграю эту унцию! Не для того я чуть не двадцать лет сижу в седле, чтобы позволить какому-нибудь гачупино (испанец, родом из старой Испании, пренебрежительное прозвище, которым креолы величают в Новой Мексике испанцев) глумиться…

— Каррамба! — воскликнули Робладо и Вискарра в один голос, но были прерваны громким возгласом мелодичного женского голоса.

— Ах, брат, дорогой Карлос, неужели это правда?! Неужели ты в самом деле хочешь это сделать? — и девушка указала глазами на обрыв.

— Да, Розита, да, милая моя hermanita (сестренка), — отвечал сиболеро. — Да, и почему бы нет!? Могу тебя уверить, тут нет ни малейшей опасности… Иди лучше к матери и послушай, что она тебе скажет! Я уверен, что она не станет удерживать меня! — С этими словами молодой сиболеро в сопровождении сестры подъехал к повозке, где сидела его мать.

— Mira, Робладо! — воскликнул вполголоса Вискарра, указывая своему подчиненному глазами на Розиту. — Santisima Virgen! (Пресвятая Дева!) Да это сама Венера! Клянусь душой христианина и солдата!.. Что за красавица!.. Откуда она взялась?

— Per Dios! Я никогда не видал ее раньше! — ответил капитан. — Как видно, это его сестра… Да, она красива!

— Вот так подарок неба! А то я начинал уже страшно скучать и от души проклинал эту пограничную жизнь. Ну, а благодаря этому новому развлечению, я, быть может, проживу незаметно еще месяц, другой!..

--А Инесса? Уже надоела?

--Ну, конечно, она уж больно щедра на свою любовь!

— В таком случае, может быть, эта прекрасная блондинка придется вам больше по вкусу! — заметил капитан Робладо. — Однако пойдем за ним. Смотрите, он отъехал в ту сторону!

— Кто смеет удерживать тебя, мой сын? — говорила между тем сыну старая женщина с белыми, как лен, волосами, приподнявшись в своей повозке. — Ступай и покажи им, этим городским трусам, этим рабам, что может сделать свободный, смелый Американо… Ступай! — С этими словами ока снова опустилась на свое место и осталась неподвижной, словно не видела перед собой обступавшей толпы, не заметила многозначительных взглядов, которыми обменивались во время ее речи офицеры, священники и алькад.

Посадив сестру в повозку подле матери, Карлос вскочил в седло и, отъехав немного в сторону, придержал коня, оглянувшись на ряды скамей и трибуны для зрителей. Там уже слышали о намерении молодого сиболеро, и десятки молодых женских сердец трепетали теперь от тревоги и ожидания. В числе их одно трепетало не меньше, чем сердце Розиты, и билось порывисто в груди, хотя ничто внешне не выдавало ее тайны, и она молча сидела среди своих подруг, стараясь, как и они, казаться спокойной и беспечной.

Но Карлос знал, что происходило в этом юном сердце и, вынув белый платок, помахал им в воздухе, словно в знак прощания, затем быстро повернул коня и поскакал по направлению к обрыву, в сопровождении всех, кто только имел под собой лошадь.

Глава 5
«Белый вождь». Майн Рид