Вольга (пер. Нечаева)

---

Гуляла Марфа Всеславьевна во зелёном саду и наступила на змея лютого. Обвивался змей вокруг чобота сафьянного, вкруг чулочика шелкового и бил змей хоботом по белой ноге. С того часу понесла Марфа Всеславьевна, забеременела. И настало время, пришёл тот день: воссияло на небе солнце красное, зажглись, заиграли звёзды частые – то нарождался в Киеве могучий богатырь по имени Вольга Всеславьевич.

Скорым-скоро становился он на резвы ноги. Задрожала тут мать сыра земля, всколебалося сине море; рыба скрылась в морскую глубину, улетели птицы под оболоки; все земные твари схоронилися, по горам, по долам, по чащобам разбежалися.

И стал Вольга расти-матереть. Не по дням, по часам, по минуточкам растёт-матереет Вольга Всеславьевич.

А как исполнилось ему семь годов, отдавала его матушка учиться грамоте. И грамота Вольге впрок пошла. Скоро выучился он пером владеть, а ещё скорее книги читать. Тут захотелось Вольге много мудростей познать. Первой мудрости – щукой-рыбою нырять ему в глубоких морях; другой мудрости-хитрости учился – птицей-соколом летать ему под оболоки; третьей хитрости-мудрости выучился – серым волком ему рыскать по широким полям да оборачиваться -перевёртываться во всякую земную тварь. Так он все науки, все волшебства прошёл-постиг.

Когда исполнилось Вольге двенадцать лет, стал он себе дружину подбирать. Подбирал дружину три года и набрал молодцев семь тысячей. Самому Вольге стало пятнадцать лег, и вся его дружина по пятнадцати годов.

А в ту пору в Киев пришли вести нерадостные, печальные: грозится-де басурманский царь, похваляется, хочет Киев-град он приступом взять, церкви божии огнём спалить, монастыри в раззор разорить, киевлян-мужиков всех вырубить, красных девушек во полон угнать. Как услышал те вести молодой Вольга Всеславьевич, тогочасно он со своей дружиной храброю в басурманское царство в поход пошёл. Ратников-дружину кормить-поить надо, кормить-поить, обувать, одевать. Дружина спит, а Вольга не спит. Обернулся ночью серым волком. Бегал– рыскал по тёмным лесам, по чащобам, бил оленей, лосей, спуску медведям не давал, бил барсов, соболей, да и зайцами, лисицами не брезговал. Он кормил, поил свою дружину хоробрую, обувал, одевал добрых молодцев. Носили они шубы соболиные, на смену носили шубы барсовые.

Оборачивался Вольга ясным соколом. Полетел он далече на сине море. Он бил там гусей, белых лебедей. А и серым малым утушкам спуску не давал. И поил, кормил свою дружину хоробрую. Так все яства переменные, переменные были яства у ратников, сахарные. В пути-дороге принялся Вольга допрос чинить, стал свою дружину выспрашивать:

– А и гой еси, удалые, удалые добрые молодцы! Не много, не мало вас есть, семь тысячей. А и есть ли, ребятушки, среди вас таков человек, кто б обернулся гнедым туром и сбегал бы в царство басурманское, разузнал, проведал бы про царство, про царя Салтыка Ставрульевича?

Как трава под ветром пристилается, вся его дружина приклоняется, и отвечают ему дружинники-ратники:

– Нету у нас такого молодца, опричь тебя, Вольги Всеславьевича.

Тут сам Вольга Всеславьевич обернулся гнедым туром – золотые рога и побежал он ко царству басурманскому. Первый скок на версту скочил, а другой поскок вдесятеро больше первого. Притомился туром скакать, обернулся ясным соколом. Прилетел, достиг он царства басурманского и сел там на палаты белокаменные, на те палаты на царские, примостился на окошечко косящатое и слушать стал, как царь с царицей разговор ведут.

Молодая царица Азвяковна мужу своему выговаривала:

– А и гой еси ты, славный царь, изволишь ты наряжаться на Русь воевать?

Отвечает царь Салтык Ставрульевич:

– Ай же ты, царица Азвяковна! Знаешь ты про то, ведаешь ли? На Руси теперь трава растёт не по-прежнему, а цветы растут не по-старому. Видно, богатыри в Киеве повывелись. Поеду я с войском на Киевскую Русь, покорю, возьму девять городов с пригородками, одарю городами своих девять сынов, а тебе, царица Азвяковна, подарю соболью шубоньку.

Проговорила молодая царица Азвяковна:

– А и гой еси ты, славный басурманский царь Салтык Ставрульевич! А я знаю про то и ведаю: на Руси трава растёт всё по-старому, цветы всё цветут по-прежнему. Ты про то не знаешь, не ведаешь, что в Киеве родился могуч богатырь, тебе, царю, супротивничек. А ночесь мне спалось, во снах виделось: будто с западной стороны налетела птица малая, пташица, а с восточной стороны налетал большой чёрный ворон. Слетались птицы во чистом поле. Промежду собой птицы подралися. И малая пгица-пта– шица большого чёрного ворона повыклевала, по пёрышку ворона повыщипала и на ветер перья повыпустила. Та малая птица-пташица и есть богатырь Вольга Всеславье– вич, а чёрный ворон – славный царь Салтык Ставрульевич.

На те царицыны речи отвечал, испроговорил царь Салтык Ставрульевич:

– Ай же ты, царица молодая Азвяковна! Сказано: «Волос у бабы долог, да ум коротенек!» Пойду я повоюю Киевскую Русь. Девять городов возьму с пригородками, девять сыновей геми городами одарю, а тебе привезу из Киева соболью шубоньку бесценную...

А Вольга на окошке косящатом сидючи слушал те речи, разговоры потайные. Он сметлив, догадлив был: гогочасно обернулся малым горностаюшком, побежал по подвалам, по погребам, по тем по высоким теремам, у тугих луков тетивы надкусывал, калёны стрелы все приломал, острые сабли все повыщербил, палицы булатные дугой согнул. После этого обернулся Вольга волком серым и вскочил на конюший двор, там всех коней он перебрал, порешил до единого. А потом обернулся ясным соколом, взвился высоко в поднебесье, полетел он далече во чисто поле, полетел ко своей дружинушке хороброй. Дружина спит, так Вольта не спит. Разбудил он дружинников-ратников, закричал громким голосом, как в трубу заиграл:

– Гой еси вы, добрые молодцы, дружинники хоробрые! Не время спать, пора вставать, да пойдём мы, поспешим в царство басурманское.

Тут скорым-скоро все ратники-дружинники подымалися и пришли все семь тысячей к стене белокаменной. Крепка та стена белокаменная, в небо верхом упирается. Ни пролома нет в стене, ни малой щёлочки, и железные ворота заперты крепко-накрепко, крюки, засовы в воротах медные, а возле ворот караульным басурманам и счёту нет. В подворотню в воротах только муравью пройти, иного проходу в той стене да в воротах не найти.

И все ратники-дружинники закручинились, закручинились, запечалились. Говорят таковы слова:

– А и как нам в басурманское царство попасть? Через белокаменную стену высокую не перебраться нам, а железные ворота не выломать, да и караулы у ворот надёжные, коли ворота ломать, только напрасно свои головы потерять!

Молодой Вольга Всеславьевич, он сметлив-догадлив был: обернулся тогочасно малым муравьём и всю свою дружину хоробрую, все семь тысячей ратников-дружинников муравьями обернул. В подворотне была узенькая щёлочка, и все семь тысячей ратников-дружинников через узенькую щёлочку в подворотне в город проползли. Обернул их там Вольга Всеславьевич в добрых молодцев со всем строевым оружием.

Караулы басурманские всполошилися, кинулись хватать своё оружие. А пальцы железные все в дугу согнуты, острые сабли до одной все выщерблены, калёны стрелы приломаны, тетивы у тугих луков рвутся, как гнилая нить. Закричали на подмогу конников-наездников.

Прибежали наездники на конный двор, а там все сени строевые побитые лежат.

Тут Вольга Всеславьевич со своей дружиной хороброю басурманских ратников многое множество побил– повоевал, а больше того во полон полонил. Старух, стариков да малых детей дружинники не тронули, а молодых красных девушек полонили ни много ни мало семь тысячей, чтоб на каждого ратника жена пришлась.

А сам он Вольга во палаты пошёл, во те палаты царские, ко тому царю басурманскому; двери в палатах были железные, заперты двери крепко-накрепко: крюки-засовы – золочёный булат. Говорит тут Вольга Всеславьевич:

– Хоть ногу изломать, а двери надо выставить!

И пнул ногой во двери железные, изломал все засовы, пробои булатные. В горнице брал за руки самого царя басурманского Салтыка Ставрульевича и говорил таковы слова:

– Похвалялся ты, Салтык Ставрульевич, на Русь идти, киевские церкви огнём спалить, честные монастыри разорить, взять на Руси девять городов с пригородками, подарить те города девяти сынам да дорогую соболью шубоньку из Киева привезти, одарить тобой шубой царицу Азвяковну. А я вот сам со своей дружиной к тебе пожаловал, принимай гостей!

Изменился в лице басурманский царь, дрожмя дрожит и говорит таковы слова:

– Недаром говорила мне царица Азвяковна, свой вещий сон рассказывала. Ты не бей, не казни меня, Вольга Всеславьевич, а я сам не пойду воевать на Русь великую, детям, внукам своим закажу в мире с Русью жить и дани– выходы Киеву платить век на веку. Мы запишем ту заповедь великую.

На том та былина и окончилася, а Вольге Всеславьевичу славу поют добрым людям на послушанье.

---

Былина «Вольга» в пересказе А. Н. Нечаева.