Глава XXIV. Побег

---

Короткий зимний день был на исходе. Улицы опустели; только кое-где попадались запоздалые прохожие, да и те торопились, точно хотели поскорее управиться со своими делами, чтобы укрыться по домам от резкого ветра и наступающих сумерек; все бежали чуть не бегом, не оглядываясь по сторонам, и никто не обращал внимания на наших путников, никто их даже не замечал. «Странное положение для короля, — думал бедняжка Эдуард VI, — король идет в тюрьму, и никого это не только не трогает, но даже не удивляет». Между тем полицейский вывел их на пустую рыночную площадь, и они стали пересекать ее наискось. Когда они дошли до середины площади, Гендон придержал полицейского за руку и сказал ему вполголоса:

— Погоди минуточку, братец, здесь нас никто не услышит, — мне надо сказать тебе два слова.

— Нельзя, сэр, не дозволяется. Прошу вас, не задерживайте меня; уже и так скоро ночь на дворе.

— А ты все-таки погоди, потому что мое дело и тебя близко касается. Повернись к нам спиной и притворись, что ничего не видишь: дай мальчугану убежать.

— И вы смеете мне это предлагать! Арестую вас именем…

— Стой, не спеши. Смотри, не дай маху, — и, понизив голос до шепота, Гендон добавил: — Ты купил поросенка за восемь пенсов, но он может дорого тебе обойтись. Берегись, любезный, как бы не поплатиться за него головой!..

Эта неожиданность ошеломила полицейского, но немного погодя он оправился и на чем свет стоит начал ругаться. Гендон терпеливо подождал, пока он угомонился, и тогда сказал:

— Ты пришелся мне по душе, и я хочу выручить тебя из беды. Заметь себе хорошенько: я слышал все от слова до слова и сейчас тебе это докажу. — И он повторил полицейскому весь его разговор с женщиной, происходивший в передней суда.

— Вот видишь, как твердо я запомнил. Если представится случай, я могу все повторить хоть самому судье.

Полицейский на минуту онемел от страха, но скоро овладел собой и ответил с напускной развязностью:

— Вы делаете из мухи слона. Это была просто шутка.

— Ну, а поросенка ты тоже взял в шутку?

— Конечно. Говорят вам, я шутил, — резко сказал полицейский.

— Я готов тебе верить, — отвечал не то серьезно, не то с насмешкой Гендон. — Так вот что: подожди меня здесь, а я сбегаю потолкую с господином судьей, он лучше нашего знает толк и в законах, и в шутках.

Он повернулся и, не переставая приговаривать, пошел назад. Полицейский в нерешительности потоптался на месте, потом раза два выругался и закричал:

— Эй, стойте, любезный, пожалуйста, подождите минутку! Вы вот сказали — судья. Да знаете ли вы, что судья так же мало способен понять шутку, как деревянный чурбан? Подите сюда, потолкуем. Я вижу, что попал впросак, — все из-за шутки, — невинной, глупейшей шутки. Я человек семейный — у меня жена, дети… Скажите толком, чего вам от меня нужно?

— Чтобы ты ненадолго — пока, не торопясь, можно сосчитать до ста тысяч, — ослеп, оглох и остолбенел, — сказал Гендон таким тоном, точно дело шло о самом простом одолжении.

— Да ведь это будет моей погибелью, почтеннейший, — сказал полицейский с отчаянием. — Рассудите сами, сударь: с какой стороны ни взглянуть, ясно, что это была просто шутка. Но пусть даже это была и не шутка, — так и то за такую малость самое большее, чем я рискую, это получить нагоняй от судьи.

— Однако подобные шутки носят очень определенное название в кодексе уголовных законов, — с леденящей торжественностью ответил Гендон. — Сказать, какое?

— Я этого не знал! Ей-ей, не знал! Мне и не снилось, что об этом сказано в законах.

— Как же, сказано. И называется это вымогательством. Закон гласит: Non compos mentis lex talionis sic transit gloria mundi¹.

— Ax, Бог ты мой!

— И полагается за это смертная казнь!

— Господи, спаси меня, грешного!

— Воспользовавшись опасностью, грозившей твоему ближнему, ты употребил во зло чувство сострадания и почти даром завладел чужою собственностью, стоимость которой превышает тринадцать с половиной пенсов. В глазах закона это — преступление, вымогательство при исполнении служебных обязанностей, и полагается за это смертная казнь через повешение, без милости, снисхождения и пощады, без отпущения грехов и церковного покаяния.

— Поддержите, поддержите меня, сэр, не то я сейчас упаду! Сжальтесь надо мной! Не погубите! Я повернусь спиной и притворюсь, что ничего не вижу.

— Вот так-то лучше, приятель. Что умно, то умно. А поросенка возвратишь?

— Возвращу, возвращу, и ни за что, никогда в жизни, не дотронусь больше ни до какого поросенка, будь он во сто раз лучше и жирней! Идите — я слеп, я ничего не вижу. Скажу уж, что вы ворвались в камеру и силой отняли у меня арестанта. Дверь-то у нас совсем ветхая, еле держится, — я сам ее ужо выбью под утро.

— И давно бы так, милый друг, тем более что и с тебя строго не взыщется: поверь, судье было жаль мальчугана, и он не станет оплакивать его побег.

---

¹ Набор латинских слов и пословиц.

---

Глава 24. Побег. «Принц и нищий» Марк Твен

« Глава 23

Глава 25 »