Глава девятая

---

В тот же самый вечер, как и обыкновенно, Тома и Сида послали спать в половине десятого. Мальчики прочли вечернюю молитву, и Сид скоро заснул. Том лежал в постели с открытыми глазами и с нетерпением ждал сигнала, чтобы идти с Геком на кладбище. Время тянулось медленно: когда Тому начало казаться, что скоро будет светать, часы пробили только десять. Том был в отчаянии, и если бы он не боялся разбудить Сида, он был готов метаться на своей кровати и переворачиваться с боку на бок. Между тем, среди царившей тишины ухо Тома начало различать отдельные слабые звуки: в соседней комнате тикали часы, над потолком потрескивали балки, лестница, ведшая вниз, таинственно скрипела. Затем из спальни тети Полли начал доноситься равномерный, глухой храп; где-то затрещал сверчок. Вдруг Том вздрогнул: над самым изголовьем его постели раздалось тихое потикивание жучка-древоеда — верный признак, что кто-то должен умереть. В ту же самую минуту на дворе завыла собака; где-то вдали раздался в ответ такой же вой. Том лежал, дрожа всем телом. Ему начало казаться, что время остановилось и наступила вечность.

Скоро, однако, несмотря на все старание не уснуть, он начал дремать. Часы пробили одиннадцать, но он не слышал их боя. Вдруг сквозь сон ему послышалось жалобное протяжное мяуканье кошки. В соседнем доме стукнуло окно, кто-то крикнул: «Брысь, проклятая!», и затем раздался треск пустой бутылки, брошенной на улицу и разбившейся, вероятно, о камень. Том встрепенулся, наскоро оделся, вылез в окно и пополз на четвереньках по крыше. Он тихонько мяукнул два или три раза и спрыгнул на крышу дровяного сарайчика, а оттуда на землю. Гек уже ждал его там, держа в руке свою дохлую кошку. Мальчики пошли по улице и скоро скрылись в темноте.

Через полчаса они уже были на кладбище и пробирались через высокую, густую траву к могиле старика Уильямса. Кладбище городка С.-Петербурга было расположено на холме в двух верстах от города. Оно было обнесено ветхим дощатым забором, и все заросло сорной травой. Старые могилы обвалились, могильные плиты заросли мхом и опустились в землю. Деревянные кресты, источенные червями, покосились и, казалось, искали опоры, чтобы не упасть, но не находили ее. Некогда на них красовались надписи, но от времени они до того стерлись, что их невозможно было прочесть даже при ярком солнечном освещении.

Между деревьями, росшими на кладбище, уныло завывал ветер. Тому казалось, что это стонут души покойников, разбуженные их приходом в такую позднюю пору. Мальчики говорили мало, лишь изредка перебрасываясь двумя-тремя словами, произносимыми шопотом: время, место и торжественная тишина, царившая на кладбище, ногоняли на наших героев невольный страх.

Скоро Гек и Том дошли до свежей могилы, которую искали, и, притаившись в тени трех вязов, стали ждать. Время тянулось бесконечно медленно. Тишину ночи нарушал лишь крик совы. Тому стало так жутко, что он не выдержал и шепотом обратился к Геку:

— Как ты думаешь, Гек, покойники не сердятся на нас, что мы пришли сюда?

— Ну, уж этого-то я не знаю. А не правда ли, Том, что здесь страшновато? — ответил Гек также шопотом.

— Да, здесь нехорошо, Гек.

Оба замолчали и погрузились в думы. Затем Том опять прошептал:

— А что, Гек, старик Уильямс слышит нас, как ты думаешь?

— Конечно, по крайней мере, если не он сам, так его душа должна нас слышать.

Том помолчал немного.

— Я и не подумал об этом, Гек. Мне следовало бы сказать «господин» Уильямс. Но я вовсе не хотел его обидеть: его все звали просто стариком Уильямсом.

— Да, нужно быть очень осторожным, Том, когда говоришь о покойниках, а то того и гляди накликаешь на себя беду.

Разговор опять оборвался, но вдруг Том схватил за рукав своего товарища.

— Тсс!...

— Что такое, Том?

Оба мальчика испуганно прижались друг к другу и притаили дыхание.

— Тсс!... Опять... Неужели ты ничего не слышишь, Гек?

— Нет...

— Вот опять... Слышал?

— Господи! Том, ведь это они! Это идут черти за душой Уильямса! Что нам делать?

— Не знаю. Разве они увидят нас?

— Ох, Том! Они видят в темноте не хуже кошек. И зачем только мы пошли сюда?!

— Ну, не бойся так, Гек. Какое им дело до нас: мы ведь никому никогда не делали зла. Если мы будем молчать, они нас, может быть, и не заметят.

— Да я вовсе не боюсь, Том. Только у меня по коже подирает мороз.

— Слушай!

Мальчики притаили дыхание и начали прислушиваться. С другого конца кладбища доносились чьи-то голоса.

— Смотри, смотри, — прошептал Том.

— Что это такое?

— Это блуждающие огоньки. Ах, Том, мне становится страшно!

В темноте показались какие-то темные фигуры, приближавшияся к тому месту, где стояли мальчики. Кто-то нес старый жестяной фонарь, свет от которого ложился на землю неровными пятнами. Гек затрясся, как в лихорадке, и прошептал:

— Это черти, Том, ей-богу! Их целых трое! Мы пропали, Том! Ты не умеешь молиться?

— Я сейчас попробою. Ты не бойся только, Гек, они нас не тронут. Ну, сейчас я начну молиться...

— Тсс!...

— Что случилось?

— Это люди! Одного я узнал по голосу: это старик Поттер.

— Неужели?

— Ей-богу, он! Ты не шевелись, Том: уж он-то нас не заметит, потому что пьян, как всегда — старый черт!

— Хорошо, я не шелохнусь. Теперь они остановились и чего-то ищут... Опять пошли... Тсс!... Они идут к нам... Одного я узнал: это индеец Джо.

— Проклятый негодяй! По мне, нам было бы  лучше встретиться с чертями, чем с ним. Чего им здесь нужно?

Последние слова Гек произнес так тихо, что их едва можно было расслышать. Все три мужчины остановились у самой могилы Уильямса, в нескольких шагах от мальчиков.

— Вот здесь, — сказал третий голос.

Незнакомец высоко поднял фонарь, и при его свете мальчики узнали молодого доктора Робинзона.

Поттер и индеец тащили за собой носилки, длинную веревку и две лопаты. Они положили свою ношу на землю и начали раскапывать могилу. Доктор поставил фонарь около могилы, отошел в сторону и сел на траву, прислонившись спиной к стволу одного из вязов. Он сидел так близко от мальчиков, что они могли бы дотронуться до него, протянув руку.

— Скорее, ребята, — сказал доктор вполголоса. — Луна того и гляди может выйти из-за туч.

Поттер и Джо пробормотали что-то в ответ и продолжали рыть землю. С четверть часа раздавался только скрип лопат и шум падавшей земли. Наконец, послышался глухой стук лопаты о крышку гроба, и через несколько минут работавшие вытащили гроб на поверхность земли. Сорвав крышку при помощи заступов, оба бродяги вывалили труп на землю. В ту же минуту из-за туч выплыла луна и осветила бледное лицо покойника. Затем индеец придвинул носилки, положил на них вместе с Поттером труп и, прикрыв его одеялом, привязал к носилкам веревкой. Поттер вынул из кармана большой складной нож, отрезал оставшийся конец веревки и подошел к доктору.

— Теперь, костоправ, дело сделано, давай нам еще пять долларов, или мы не двинемся с места.

— Да, это правильно! — прибавил индеец.

— Это еще что такое, негодяи? — воскликнул доктор. — Вы требовали уплаты денег вперед, и вам уже все заплачено!

— Да, заплачено! — прошипел индеец и подскочил к доктору, который тем временем успел встать на ноги. — Но только у нас с тобой сведены еще не все счеты. Ты помнишь, как пять лет тому назад прогнал меня, как собаку, от дома твоего отца? Я просил чего-нибудь поесть, а ты сказал: «Этот негодяй высматривает, что бы ему стащить». А когда я ответил на это, что отомщу за обиду, хотя бы для этого мне пришлось прожить сто лет, твой отец отправил меня в тюрьму, как бродягу. Ты думаешь, я забыл все это? Ладно — у меня в жилах течет индейская кровь, а индеец не забывает обид! Теперь ты в моих руках, час мести настал!

Он подскочил к доктору с сжатыми кулаками, но последний одним ударом сбил негодяя с ног. Поттер выронил из рук нож.

— Стой! Я не дам тебе бить своего товарища! — крикнул он и бросился на доктора.

Через минуту оба, доктор и Поттер, крепко сцепившись друг с другом, начали отчаянно бороться, топча высокую траву и взрывая ногами рыхлую землю. Между тем индеец успел оправиться от падения и вскочил на ноги. Глаза его злобно сверкали; он поднял нож Поттера и, подкравшись к боровшимся, начал наблюдать за ними, как кошка, готовая броситься на добычу, выжидая удобного момента для нападения. Наконец, доктору удалось вырваться из рук Поттера; одним прыжком он подскочил к тяжелой крышке с гроба Уильямса, поднял ее обеими руками и изо всей силы ударил ею Поттера. Поттер как подкошенный упал на землю, но в ту же самую минуту индеец воспользовался благоприятным моментом и вонзил нож по самую рукоятку в грудь молодого человека. Доктор покачнулся и упал на Поттера, обливая его своей кровью... Луна скрылась за облаками; страшная картина, развернувшаяся перед глазами перепуганных мальчиков, погрузилась в темноту. Том и Гек бросились бежать без оглядки.

Когда луна опять выглянула из-за туч, индеец Джо стоял над обоими телами, лежавшими перед ним, и мрачно смотрел на них. Доктор пробормотал про себя какие-то непонятные слова, глубоко вздохнул и потом успокоился навеки.

— Теперь наши счеты покончены, можешь отправиться в ад, — проворчал индеец и, обыскав карманы доктора, вложил окровавленный нож в разжатую правую руку Поттера. Затем он присел на край гроба Уильямса и стал ждать... Прошло минут пять; Поттер застонал и начал шевелиться. Почувствовав в своей руке какой-то предмет, он поднял руку, взглянул и, увидев окровавленный нож, в ужасе выронил его на землю и вскочил на ноги. Затем он оттолкнул от себя труп доктора и начал озираться по сторонам помутившимся от страха взором. Наконец, он увидел индейца, спокойно смотревшого на него.

— Боже мой! Как это случилось, Джо? — спросил он.

— Да, дело плохо, Поттер, — ответил тот, не меняя своей позы. — И как это тебя угораздило ударить его ножом!

— Я? я не сделал этого, Джо!

— Ну, чего ты отрекаешься? Ведь этим делу нельзя помочь.

Поттер задрожал и побледнел, как смерть.

— Я был пьян, Джо. И как можно было напиваться, идя на такую работу! Теперь я еще пьянее, чем тогда, когда мы пришли сюда. У меня голова идет кругом, я ничего не понимаю. Скажи мне, Джо — ничего не утаивая, как старому товарищу — неужели это я убил его? Я не хотел его убивать; клянусь спасением моей души, что у меня никогда не было этого даже в мыслях. Как это случилось, Джо? Боже мой! Я, я убил его — такого молодого, умного!

— Да очень просто: когда вы боролись, он схватил крышку от гроба и ударил тебя по голове. Ты упал на землю, но тотчас же вскочил на ноги, схватил нож и запустил его ему под ребро как раз в ту минуту, когда он наносил тебе второй удар. Ты опять упал и лежал, как чурбан, пока не пришел в себя.

— О, я сам не знал, что делаю. Умри я на этом самом месте, если я сделал это нарочно. Во всем виновата проклятая водка. Никогда в жизни я не дрался ножом, Джо. Кулаками я, правда, дрался, но ножом — никогда! Спроси, кого хочешь, Джо, и все тебе скажут, что я говорю правду. Джо, не выдавай меня! Скажи, что ты не выдашь меня, Джо; ты всегда был хорошим малым. Я всегда стоял за тебя, Джо. Неужели ты забыл все это? Что же ты молчишь, Джо?

Бедняга, дрожа от страха, стал на колени перед убийцей и с мольбою сложил руки.

— Да, ты говоришь правду, Поттер: ты всегда стоял за меня горой, и за это я не выдам тебя. Ну, что? Довольно с тебя слова такого честного малого, как я?

— Ты — ангел, Джо! Я буду благословлять тебя до самой смерти! — И Поттер залился слезами.

— Ну, ладно. Теперь не время реветь и убиваться. Уходи отсюда, а я пойду другой дорогой. Ну, живо! Да смотри, не оставляй после себя следов.

Поттер пустился бежать с кладбища, не жалея сил; индеец посмотрел ему вслед и пробормотал:

— Если он действительно так пьян и перепуган, каким он кажется с виду, то он не скоро вспомнит о том, что оставил здесь свой нож; а если и вспомнит — то побоится вернуться сюда — этакий трус!

Несколько минут спустя луна озаряла лишь тело убитого доктора, завернутый в одеяло труп старика Уильямса, гроб с сорванной крышкой и разрытую могилу. На кладбище не осталось ни одной живой души; кругом царила мертвая тишина.

---

Глава 9. «Приключения Тома Соейра» Марк Твен

« Глава 8

Глава 10 »