25. Пиноккио угрожает опасность быть зажаренным на сковородке

---

Во время этой бешеной скачки была одна ужасная минута, когда Пиноккио уже считал себя погибшим. Алидор, — так звали бульдога, почти вцепился зубами ему в штаны, и Пиноккио уже чувствовал на спине горячее разъяренное дыхание. А берег был совсем близко, море весело играло бирюзовыми волнами в нескольких шагах. Собрав последние силы, Пиноккио сделал огромный прыжок, шлепнулся в воду и поплыл. Алидор с разбега бултыхнулся вслед за ним. Но он не умел плавать, барахтался, бил по воде лапами, чихал, — ничего не помогало. Алидора тянуло на дно. Он было совсем и нырнул туда, но последним усилием выскочил и залаял:

— Помоги! Тону!

— Ага, — обернувшись, крикнул Пиноккио, — а за штаны хватать — это тебе нравится?

— Спаси меня, милый Пиноккио, тону… буль… буль… буль…

У Пиноккио было все же доброе сердце. Он пожалел собаку, подплыл и спросил:

— Если я тебя спасу, ты опять ведь за мной бросишься?

— Клянусь тебе! Клянусь, не брошусь… Вот тебе — собачья клятва, — и тонущий Алидор, клянясь, поднял над водой лапу…

Тогда Пиноккио, зная, что если собака дала собачью клятву, то скорее умрет, чем нарушит ее, схватил Алидора за ошейник поплыл к берегу и помог несчастному выбраться на песок.

Алидор едва держался на лапах, он наглотался соленой воды и раздулся пузырем.

Вдали виднелись полицейские. Пиноккио бросился опять в воду и крикнул оттуда:

— Прощай, Алидор! будь здоров…

— Прощай, Пиноккио, ты меня спас от смерти, я этого не забуду…

Пиноккио плыл все время близ берега. Когда полицейские скрылись из глаз, он огляделся. Между прибрежными скалами виднелся темный вход в какой-то грот, из которого вился легкий дымок.

«В гроте, наверно, кто-нибудь развел костер, — подумал Пиноккио, — пойду погреюсь и обсохну! А там видно будет»…

Он подплыл к гроту и хотел уже было вскарабкаться внутрь его по камням, но вдруг почувствовал под ногами в воде какое-то движение. Его засасывало, тянуло вниз, в глубину. Он рванулся было, но увидал, что пойман вместе с рыбами в сеть. Рыбы отчаянно бились, сеть сотрясалась, но выхода не было, — все кончено!

Пиноккио поглядел вокруг и замер от ужаса. Из грота выходил, цепляясь за скользкие стены, не то человек, не то водяной.

Вместо волос у него спутанные водоросли спускались космами до самых плеч; весь он был зеленый, — с зелеными. горящими глазами, с зеленой бородой, с зелеными ногами, — зеленый, как огромная лягушка.

Вытянув сеть, Зеленый радостно зарычал:

— Вот так улов! Значит, зажарим целую сковороду рыбы, поедим… Хм, хм…

«Слава Богу, что я не рыба!» — подумал Пиноккио.

Зеленое чудовище с хлопаньем и урчаньем потащило сеть в грот, где на очаге стояла огромная сковорода и в ней шипело масло.

Зеленый вывалил из сети рыбу и, рыча от удовольствия, стал бросать рыбу за рыбой в ведро с водой… Эх, рыба хороша, эх, рыба жирна!.. Наконец, дело дошло до Пиноккио. Зеленый взял его в лапы, повертел и вытаращил глаза от изумления.

— Это что же за штука такая? Никогда еще мне эдакая штука не попадалась!

Он долго разглядывал Петрушку и, наконец, сказал, ухмыляясь:

— Гм, гм… это, должно быть, морской краб.

Пиноккио ужасно обиделся, что его приняли за краба и пропищал:

— Я вам вовсе не краб, я — Петрушка…

— Петрушка? Никогда я еще Петрушки не пробовал, — захохотало чудовище. — Сейчас узнаю, какой у тебя вкус!

— Вы меня хотите съесть, — Вы с ума сошли… Я же Петрушка… Пиноккио… Я учусь в школе … Я географию знаю… Я таблицу умножения учу…

— Очень хорошо, — опять захныкал Зеленый. — Если ты знаешь таблицу умножения — мы тебя зажарим отдельно, и съедим под помидоровым соусом.

— Отпустите меня домой, — заревел Пиноккио.

— Ты шутишь, голубчик! Чтобы я упустил случай попробовать такое редкое кушание!.. Не каждый день попадаются рыбы, которые знают таблицу умножения.

Пиноккио стал еще пуще биться, рыдать и причитать…

— Зачем, зачем я не пошел в школу!.. Лучше бы мне было на свет не .родиться! Ой, ой, ой, отпустите меня, пожаааалуйста!

Зеленому чудовищу надоела вся эта канитель. Он связал Петрушку и бросил его в ведро. Потом насыпал на стол муки и стал в ней обваливать рыбешек, бросая одну за другой в масло, на сковороду.

Пиноккио весь закоченел от страха. Вот она смерть!

Наконец, Зеленый взял Петрушку и обвалял в муке. Пиноккио скал белый, Зеленый схватил его за ноги и…

---

Глава 25.
Пиноккио угрожает опасность быть зажаренным на сковородке
Сказка «Приключения Пиноккио» К. Коллоди

« Глава 24

Глава 26 »