Аполлон Аполлонович Аблеухов

---

Была ужасная пора.                 
О ней свежо воспоминанье.    
О ней, друзья мои, для вас     
Начну свое повествованье, —
Печален будет мой рассказ.   

А. Пушкин

Аполлон Аполлонович Аблеухов был весьма почтенного рода: он имел своим предком Адама. И это не главное: несравненно важнее здесь то, что благородно рожденный предок был Сим, то есть сам прародитель семитских, хесситских и краснокожих народностей.

Здесь мы сделаем переход к предкам не столь удаленной эпохи.

Эти предки (так кажется) проживали в киргиз-кайсацкой орде, откуда в царствование императрицы Анны Иоанновны доблестно поступил на русскую службу мирза Аб-Лай, прапрадед сенатора, получивший при христианском крещении имя Андрея и прозвище Ухова. Так о сем выходце из недр монгольского племени распространяется Гербовник Российской Империи . Для краткости после был превращен Аб-Лай-Ухов в Аблеухова просто.

Этот прапрадед, как говорят, оказался истоком рода.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Серый лакей с золотым галуном пуховкою стряхивал пыль с письменного стола; в открытую дверь заглянул колпак повара.

—  «Сам-то, вишь, встал…»

—  «Обтираются одеколоном, скоро пожалуют к кофию…»

—  «Утром почтарь говорил, будто барину —  письмецо из Гишпании: с гишпанскою маркою».

—  «Я вам вот что замечу: меньше бы вы в письма-то совали свой нос…»

—  «Стало быть: Анна Петровна…»

—  «Ну и —  стало быть…»

—  «Да я, так себе… Я —  что: ничего…»

Голова повара вдруг пропала. Аполлон Аполлонович Аблеухов прошествовал в кабинет.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Лежащий на столе карандаш поразил внимание Аполлона Аполлоновича. Аполлон Аполлонович принял намерение: придать карандашному острию отточенность формы. Быстро он подошел к письменному столу и схватил… пресс-папье, которое долго он вертел в глубокой задумчивости, прежде чем сообразить, что в руках у него пресс-папье, а не карандаш.

Рассеянность проистекала оттого, что в сей миг его осенила глубокая дума; и тотчас же, в неурочное время, развернулась она в убегающий мысленный ход (Аполлон Аполлонович спешил в Учреждение ). В « Дневнике », долженствующем появиться в год его смерти в повременных изданиях, стало страничкою больше.

Развернувшийся мысленный ход Аполлон Аполлонович записывал быстро: записав этот ход, он подумал: «Пора и на службу». И прошел в столовую откушивать кофей свой.

Предварительно с какою-то неприятной настойчивостью стал допрашивать он камердинера старика:

— «Николай Аполлонович встал?»

—  «Никак нет: еще не вставали…»

Аполлон Аполлонович недовольно потер переносицу:

—  «Ээ… скажите: когда же —  скажите —  Николай Аполлонович, так сказать…»

—  «Да встают они поздновато-с…»

—  «Ну, как поздновато?»

И тотчас, не дожидаясь ответа, прошествовал к кофею, посмотрев на часы.

Было ровно половина десятого.

В десять часов он, старик, уезжал в Учреждение. Николай Аполлонович, юноша, поднимался с постели —  через два часа после. Каждое утро сенатор осведомлялся о часах пробуждения. И каждое утро он морщился.

Николай Аполлонович был сенаторский сын.

---

Глава 1. Часть 1
Аполлон Аполлонович Аблеухов
Роман «Петербург» Андрей Белый

« Пролог

Глава 1. Часть 2 »