Глава III

---

Итак, я спустился со своего наблюдательного пункта и криком воодушевил своих собак к преследованию стада. Мне кажется, что не прошло и двадцати секунд, как собаки добежали до места пастбища. Я мог следить за всем этим, так как трава была невысока и не мешала мне видеть все происходящее. Одна из моих собак нагнала козу на опушке леса и схватила ее за горло, тогда как другая мешала ей двинуться с места. Менее чем через десять минут я был возле них. Вонзив свой нож в грудь животного и погладив своих собак, я взял убитую козу на плечи и торжественно отправился по дороге к дому.

Возвращаясь домой, я обратил внимание на тень громадных крыльев, ясно вырисовывающуюся на степной траве. Подняв голову, я увидел двух больших птиц, летящих надо мной, как будто желая отнять у меня мою добычу. Несмотря на ослепляющие солнечные лучи, я сразу узнал желтоватые перья ястреба и решил принести домой одну из этих птиц.

Лучший стрелок, чем я, стрелял бы по ним с того места, где находился, так как они были настолько близко, что я мог хорошо различить темно-желтый цвет их груди, кораллово-красные головы и ярко-оранжевый цвет длинных перьев, свешивающихся с каждой стороны их головы в виде развевающего султана. Но я боялся промахнуться и, заметив, что нахожусь всего в ста пятидесяти футах от леса, положил на землю убитую козу, а сам спрятался за деревьями. Только я скрылся, как птицы начали спускаться на добычу, которая привлекала их. Одним выстрелом я убил первую, другая испугалась и быстро исчезла в вышине. Тогда я опять взял свою козу на плечи и, схватив ястреба за горло, направился домой.

Я так был рад, предвкушая удовольствие, которое доставлю двум самым дорогим мне существам, матушке и сестре, что не чувствовал тяжести моей ноши. Не желая проходить через калитку возле оранжереи, я просто перелез через загородку, не особенно высокую в этом месте, и затем быстро зашагал по аллее, не обращая внимания на апельсины, валявшиеся вокруг меня на земле. Наконец я добрался до переднего цветника, посреди которого стояла матушка. Она радостно встретила меня, когда я положил к ее ногам плоды своей охоты.

— Что это? — спросила матушка. — Какая красивая птица!

— Это великолепный экземпляр степного ястреба, — отвечал я. — Подарок Виргинии. Но неужели она еще спит, ленивица, в такое прелестное утро?

— Ты ошибся, Жорж, она только что была здесь.

— Где же она?

— Она пошла купаться.

— Купаться?.. О, матушка, матушка!..

— Да, что с тобой, Жорж?

— Боже… кайман!.. Матушка, если бы вы знали… Желтый Жак!.. кайман!..

Это все, что я мог сказать моей матери, похолодевшей от страха. Я бросился вперед, чутко прислушиваясь к малейшему шуму.

Сзади меня я слышал, как матушка подняла крик, слышал голоса встревоженной прислуги и лай остервеневших собак. Но я не обращал никакого внимания на весь этот шум. Все мое беспокойство сосредоточивалось на бассейне.

Я слышал серебристый голосок сестры. Она смеялась… Слава Богу, она вне опасности… Я закричал:

— Виргиния!.. Виргиния!..

Плеск воды, вероятно, помешал сестре услышать мой голос. Не получая ответа, я крикнул вновь еще громче:

— Виргиния!.. Ты здесь?..

— Кто меня зовет? — ответила она наконец. — Это ты, Жорж?

— Да, это я…

— Что тебе надо?

— Виргиния, брось купаться! — вскричал я. — Выходи скорей!..

— Почему? Разве наши гости приехали?.. Ведь еще так рано. Побудь с ними и дай мне насладиться свежестью воды.

Я услышал плеск воды и звонкий смех молодых девушек.

— Виргиния… Виргиния!.. Выходи из воды, Бога ради!..

Не успел я еще докончить этой фразы, как страшный крик поразил мой слух. Смех прекратился.

— Смотри, Виола! — кричала сестра дрожащим голосом. — Какое чудовище… Боже, оно приближается ко мне… Жорж!.. помоги, помоги!..

Я понял все. Сестра увидела каймана, быть может, она уже стала его добычей… Одним прыжком я очутился на берегу бассейна. Там я увидел страшное зрелище. Посредине бассейна сестра моя плыла, стараясь изо всех сил достичь берега, откуда громко плачущая Виола протягивала ей свои руки. Вблизи сестры я увидел чешую чудовища, преследующего ее. Кайман пенил хвостом воду сзади себя. Моя же сестра, несмотря на то, что плавала прекрасно, была стеснена в своих движениях легкой, но длинной рубашкой, составлявшей ее купальный костюм, и потому плыла медленнее обычного. Кайман мог бы уже ее настигнуть, но он как будто играл со своей добычей, как играет кошка с мышью. У меня было ружье… Я прицелился в чудовище, но рука моя дрожала… Я не попал ему в глаз, куда целил, и пуля моя только скользнула по его чешуе. Удар моей пули его только раздразнил, так что он бросился на сестру, страшно раскрыв паст и бешено ударяя по воде хвостом.

Уже конец длинной рубашки, покрывавшей тело сестры, был в пасти чудовища. Я далеко отбросил ружье, как ненужное оружие и, вскочив в бассейн, схватил в свои объятия Виргинию. Это было вовремя. Кайман тащил ее уже на дно.

Мне нужно было употребить всю свою силу, чтобы бороться с чудовищем, не выпускавшим рубашки. Я начал неистово кричать, надеясь испугать животное и заставить его бросить свою добычу. Но все напрасно. Он увлекал нас обоих на дно…

Падение человеческого тела в воду возле нас заставило меня повернуть голову. Я увидел плывущего к нам молодого человека, с темным цветом кожи и с длинными, черными, распущенными по плечам волосами. Грудь его была покрыта металлическими звездами, а костюм украшался пестрыми вышивками и цветными каменьями. Одной рукой он схватил чудовище и ловко забрался ему на спину. Затем я увидел, как нож, который был у него в руках, до рукоятки вонзился в глаз каймана. Животное испустило страшный крик, и кровавая пена облила нам лицо. Оно уже не так крепко держало рубашку сестры, так что мне удалось освободить ее и добраться до берега, пока мой спаситель, вместе с нашим страшным врагом, погрузился в воду. Положив на берег сестру, находившуюся в глубоком обмороке, я с волнением смотрел на поверхность бассейна, пока, наконец, не увидел молодого человека, спокойно вынырнувшего возле нас, в то время как громадное животное издыхало у противоположного берега.

Благодаря своей длинной рубашке, сестра отделалась только незначительными царапинами. Я начал приводить ее в чувство ласками и поцелуями, но прежде всего, конечно, отнес ее подальше от того места, где она только что избежала смертельной опасности.

Негры дубинами добили каймана и с восторгом вытащили его на берег. Никому и в голову не пришло удивляться его присутствию в бассейне. Надо полагать, все думали, что он просто перекочевал сюда из соседних озер или из реки. Желтый Жак, смешавшись с невольниками, горячо поддерживал это предположение, не подозревая, что все его утренние маневры имели свидетеля. Да я был даже и не единственным свидетелем странной сцены с собакой и крокодилом.

Невольники с веселыми криками потащили труп каймана к передней террасе дома. Я же остался с нашим спасителем, которому прибежавшие на крик и отец, и матушка горячо выражали свою признательность. Сестра, придя в себя, также сказала ему несколько благодарственных слов, на которые он только молча улыбнулся, склонив свою красивую, смуглую голову. Он был еще очень молод, но уже обладал мужеством и силой вполне взрослого человека. Мне показалось, что он был приблизительно моих лет и моего роста.

Прекрасно сложенный, стройный и гибкий, он носил костюм индейца с удивительной грацией. Цвет его лица был несколько светлее, чем у обыкновенных краснокожих, так что его можно было назвать скорее смуглым, чем бронзовым. Очевидно, перед нами был юноша смешанной крови, один из метисов, которых так много во Флориде. Прямой и тонкий нос, с маленькой горбинкой, делал его похожим на гордого орла, подобно многим представителям некоторых индейских племен Северной Америки. Глаза его зажигались огнем под влиянием возбуждения, но отличались мягкостью в минуты спокойствия. Примесь кавказской крови, не изменив его внешности, дала ей редкое изящество и правильность. Его длинные черные волосы были несравненно мягче, чем у чистокровных индейцев, а руки и ноги отличались красотой форм. В общем, это был необычайно красивый и благородный юноша, который через два или три года, несомненно, превратится в прекрасного, энергичного мужчину-воина. Он был так симпатичен уже теперь, что забыть тому, кто раз его видел было невозможно. Костюм нашего спасителя составляли сандалии из оленьей кожи, гамаши из цветного сукна и полотняная туника, вышитая шелками и бусами. Золотой пояс сжимал его стройную талию, а волосы, связанные пучком на макушке, были украшены перьями из хвоста черного ястреба, считающегося «орлом» у индейцев. Шею юноши окружали несколько рядов разноцветных бус, перемешанных с золотыми треугольниками, а на груди блестела большая золотая медаль, или круглая пластинка, изображающая солнце, окруженное лучами.

Молодой человек сохранил свой спокойный и благородный вид, несмотря на мокрое и приведенное в полный беспорядок платье.

— Вы не ранены? — спросил я у него вторично.

— О, нет, — ответил он с веселой и любезной улыбкой, на прекрасном английском языке, хотя и с легким гортанным выговором.

— Но вы промокли! — возразил я, — Позвольте мне предложить вам одно из моих платьев, пока ваше просохнет. Оно вам будет впору. Я уверен, что мы одного с вами роста.

— Благодарю вас, но я не сумею носить вашего костюма. К тому же, солнце так печет, что мое платье скоро высохнет.

— По крайней мере, пойдемте к нам подкрепиться, закусить…

— Очень благодарен, но мне ничего не нужно. Я только что завтракал.

— Выпейте хоть немного вина за здоровье спасенной вами сестры!

— Единственное мое питье — вода. Поэтому благодарю вас и от души желаю, чтобы здоровье мисс Рандольф не пострадало от испуга.

Я не знал, что еще сказать моему новому знакомцу. Он отказался от всех моих предложений, а между тем оставался возле меня, как бы не желая уходить.

Чего же он ждал? Может быть, иной награды? Любезность и благодарность, как мы их понимаем, могут не удовлетворить индейца. А наш спаситель, в сущности, ведь тоже дикарь-индеец. Я вынул свой кошелек и положил его ему на руку. Но он весь вспыхнул и презрительно бросил кошелек в воду, проговорив сквозь зубы:

— Мне не нужно ваших денег!

Чтобы скрыть свое смущение, я поднял мое ружье, брошенное тут же поблизости, и с умоляющим видом предложил его моему спасителю. Улыбка осветила его лицо, и я увидел на нем выражение удовольствия, которое доставил ему этот подарок.

— Теперь я должен исправить мою вину! — сказал он. — Я вижу, вы не хотели меня обидеть вашими деньгами.

И прежде, чем я мог его удержать, он был уже посреди бассейна и, нырнув в воду, возвратился, держа в руках мой кошелек, который и протянул мне, извиняясь за свою вспыльчивость.

— Вот это прекрасный подарок, — сказал он, рассматривая ружье. — И лучшее доказательство дружбы. Врагу оружия не дают. Но вы должны позволить мне вернуться домой, чтобы предложить вам что-либо взамен. Хотя у нас, индейцев, и нет ничего, что бы могло понравиться белым… кроме наших земель, конечно…—  Он особенно подчеркнул эти слова. — Но вы охотник, а потому позвольте мне подарить вам пару мокасин и мешок для ваших пуль, которые Маймэ вышивает неподражаемо, как никто во всей Флориде.

— Кто это Маймэ? — спросил я с понятным любопытством.

— Моя сестра… Вы увидите ее работу. Наши мокасины гораздо удобнее для охоты, чем ваши тяжелые сапоги. Вы сами скоро в этом убедитесь.

— Я с удовольствием приму ваш подарок на память о нашей встрече и, главное, о вашей услуге.

— Очень рад, что могу вам доставить маленькое удовольствие, мистер Рандольф. И Маймэ тоже рада будет сработать что-нибудь для вас. Она удивительная искусница по части вышивок.

Мой новый знакомец собирался уходить.

— Ах, Боже мой, я и забыл спросить, как вас зовут? — со смехом проговорил я в последнюю минуту.

— Белые называют меня Повель. Это имя моего отца, который был таким же белым, как и вы. Он уже умер, оставив на моих руках мать и сестру. Мать моя индианка. Впрочем, нет надобности говорить. Мое происхождение написано на моем лице. — При этих словах юноша улыбнулся полугордой, полугрустной улыбкой. — Прежде, чем расстаться, — прибавил он неожиданно, — позвольте мне задать один вопрос, который может вам показаться странным, но я имею серьезные основания предполагать… Скажите мне, не знаете ли вы среди ваших невольников кого-либо, кто бы ненавидел ваше семейство?

— Да, такой человек существует, — ответил я не колеблясь и думая о Желтом Жаке.

— А узнали вы бы след его ног?

— Думаю, что узнаю.

— В таком случае, пойдемте вместе со мной. Я покажу вам прелюбопытную вещь.

— Я уже догадываюсь, что вы хотите мне показать. Я видел, как наш невольник привлек в бассейн каймана, который чуть не сожрал мою бедную сестру.

Молодой индеец удивленно взглянул на меня.

— Каким образом могли вы узнать об этом гнусном поступке?

— Я видел мулата и затем каймана с вершины ближайшей скалы, где я подкарауливал коз. Но вы сами? Как могли вы узнать об этом?

— Я недаром охотник, — перебил меня Повель. — Проходя мимо болота, я увидел следы человека, собаки и каймана. Любопытство побудило меня проследить за этим странным обществом. По их следам дошел я до вашего маисового поля, где и услышал отчаянный крик вашей сестры. Поняв опасность, я бросился в сад, прямо через забор. Остальное вы знаете.

— Без вашей помощи мы с сестрой погибли бы… Поверьте, я никогда не забуду этой услуги… так же, как и гнусного злодейства предателя мулата. Виновный будет жестоко наказан.

— Так и должно быть. Справедливость — великое дело. Надеюсь, мы с вами еще встретимся, мистер Рандольф?

— Непременно! — ответил я, пожимая руку моему новому знакомому, с которым мы расстались уже почти друзьями.

---

Глава 3
«Оцеола вождь семинолов». Майн Рид

« Глава 2

Глава 4 »