Глава LX. Свет и жизнь

Да, я видел свет, исходивший с неба. Я ликовал. Не могу описать то счастье, которое меня охватило. Я больше не боялся за свою судьбу. Исчезли малейшие опасения. Я был спасен! Это была небольшая полоска света, вернее, тоненький лучик; он проходил через щель между двумя досками. Он был надо мной, но не прямо, а, скорее, по диагонали, примерно в трех метрах.

Свет не мог проникнуть через доски палубы. Между ними не бывает щелей. Это главный люк. Луч проходит в том месте, где люк соединяется с палубой; должно быть, там отогнулся покрывающий его брезент.

Никогда я не видел ничего радостнее этого тоненького лучика, сиявшего надо мной. Ни одна звезда на небе не казалась мне более блестящей и прекрасной. Это был привет, посланный мне из мира живых людей.

Я недолго оставался внутри шляпного ящика.

Я знал, что работа моя пришла к концу, и не хотел откладывать своего освобождения. Чем ближе была цель, тем с большим нетерпением я стремился к ней; и без промедления я стал расширять отверстие в верхней крышке ящика.

Свет, который я видел, говорил о том, что я нахожусь на верху груза. Раз я видел луч, следовательно, между мной и им ничего не было. Значит, я находился на поверхности груза. Иначе неоткуда было взяться пустоте.

Расширить дыру, чтобы вылезти из ящика, было нетрудно. Не больше чем через двадцать минут я осторожно пролез в эту дыру и оказался на ящике.

Я поднял руки, взмахнул ими. Вокруг меня ничего не было. Рядом с собой я мог нащупать ящики, тюки, мешки, но прямо передо мной был воздух.

Несколько мгновений я сидел на ящике, свесив ноги в пустое пространство, не рискуя сделать шаг, чтобы не свалиться в какой-нибудь провал. Я глядел на тоненький луч света, который сиял надо мной.

Постепенно мои глаза привыкли к свету; и хотя его было мало, но я начал различать ближайшие предметы. Пустота вокруг меня была ограничена. Я находился на дне небольшого углубления полукруглой формы, похожего на амфитеатр, окруженного со всех сторон ящиками груза. Между мной и люком было пространство, оставшееся незаполненным после погрузки; кругом лежали бочки и мешки, без всякого сомнения наполненные провизией для команды. Они были положены на самый верх, чтоб их легче было достать.

Мой тоннель кончился на одной из сторон этого углубления, и я теперь находился под краем люка. Мне оставалось сделать один-два шага, постучать в палубу и призвать на помощь экипаж корабля.

И хотя достаточно было одного удара или крика, чтобы освободиться из темницы, я никак не мог решиться крикнуть или постучать.

Вы сами понимаете почему. Подумайте, что делалось подо мной, подумайте о том, сколько я испортил товаров, — может быть, я причинил убытка на сотни фунтов, — подумайте о том, что у меня не было никакой возможности вернуть или возместить стоимость этих товаров, — подумайте обо всем этом, и вы поймете, почему я так долго сидел на ящике из-под шляп. Я был весь во власти ужасного страха. Я боялся развязки этой драмы во мраке, боялся дойти до ее конца.

Как предстану я перед суровым лицом капитана? Как перенесу ужасный гнев свирепого помощника? Как я выдержу взгляды, их слова, их упреки, может быть, даже их удары? А вдруг они выбросят меня в море?

Холод пробежал у меня по жилам, когда я подумал о таком исходе. Настроение мое резко изменилось. За минуту перед тем мерцающий луч света наполнил мою душу радостью, а теперь я глядел на него и сердце у меня сжималось от страха и смятения.

Глава 60. Свет и жизнь
«Морской волчонок». Майн Рид