Глава XXXI. «Что и требовалось доказать»

---

Найти содержимое бочки в кубических мерах и перевести его потом в меры емкости — в галлоны и кварты, в сущности, не представило бы никакого труда. Я хорошо знал арифметику и мог произвести эти вычисления наизусть, без бумаги, карандаша или грифельной доски, и даже без света. Я сказал «не представило бы труда» — обычно, но в условиях моего заключения тут были большие трудности.

Существовало одно очень важное условие, без которого все мои достижения рассеялись бы прахом.

Я измерил бочку просто кусками дерева и отметил расстояние зарубками. Но что с того? Ведь я не знал, сколько мои зарубки обозначают сантиметров и метров! Можно было прикинуть на глаз, но этого было недостаточно. Прежде чем измерить емкость бочки, следовало измерить самое линейку!

Вы скажете снова, что эту трудность преодолеть никак нельзя. У меня не было чем мерить: ни «сантиметра», ни плотничьей указки — ничего. Сама длина палки как таковой мне ровно ничего не давала. Чтобы определить емкость, надо иметь инструменты для измерения. Что было делать?

Я об этом думал раньше. И, уже приступая к работе, я сообразил, как измерить линейку и выразить ее длину в линейных мерах с точностью до сантиметра. Как же? А вот как.

Я сказал, что у меня не было чем мерить. Это верно. Но сам я был тем, чем следовало мерить!

Если помните, я еще на пристани измерил себя и установил, что росту во мне сто двадцать сантиметров. До чего кстати пришлось это измерение!

И так, я взял самого себя за образец меры и стал определять длину линейки. Это было очень просто.

Я лег на спину, уперся ногами в балку трюма, поместил между носками ног конец моей жерди. Другой конец жерди прошел через середину лба. Я заметил то место, где приходилась моя макушка, и сделал зарубку на линейке. Теперь я мог отложить с помощью линейки сто двадцать сантиметров на любом предмете.

Но трудности еще не кончились. Со стодвадцатисантиметровой линейкой мне трудно было точно определить нужные мне диаметры и высоту бочки, потому что отрезок в метр с чем-то был слишком велик. При умножении и вычислении емкости бочки в галлонах я мог допустить серьезную ошибку. Как теперь разделить отрезок на сантиметры?

Конечно, половина линейки будет шестьдесят сантиметров, четверть — будет тридцать. Еще раз пополам — это будет пятнадцать. Делю на три части — получаю пять сантиметров. Пятью сантиметрами уже можно мерить.

Да, можно — в теории! Но как это выполнить практически на грубом куске дерева, в полной темноте, действуя ощупью, как слепец? Как найти точно середину жерди (абсолютно точно!), потом середину отрезка и так далее?

На минуту я приуныл.

Но скоро придумал, как поступать далее. Я мог отколоть новую планку от ящика — длиной сантиметров в семьдесят, дважды положить ее на свою линейку. Она покрыла бы всю длину моего роста и еще немного. Тогда укоротить ее, снова положить дважды, снова укоротить и поступать так, пока моя новая планка, будучи дважды переложена вдоль по линейке, не достигнет отметки в сто двадцать сантиметров. У меня в руках будет новая линейка длиной в шестьдесят сантиметров.

Затем отметить на старой жерди шестьдесят сантиметров, разделить новую линейку на две равные части тем же способом и снова нанести на старую жердь тридцать сантиметров. И так далее, до пяти сантиметров. Но для такой работы нужно было много времени, бездна терпения и огромная точность.

Правда, времени у меня было сколько угодно. Но зато терпения было немного.

Я придумал новый план, очень похожий на прежний, но гораздо более простой: следовало работать шнурками от ботинок.

Превосходные полоски телячьей кожи — ими можно было мерить с точностью до четверти сантиметра. Притом это была безусловно точная мера, не хуже линейки из самшита или слоновой кости.

Одного шнурка мне не хватило бы. Я связал два прочным, тугим узлом и таким образом получил довольно длинную полоску кожи, которую обрубил ножом, чтобы в ней было ровно сто двадцать сантиметров. Я проверил ее несколько раз по линейке, натягивая изо всех сил. Я уже говорил не раз и снова повторяю, что малейшая мелкая ошибка могла бы разрастись в большую, бесконечно повторяясь и увеличиваясь при делении.

Убедившись, что мера взята точно, я сложил шнурок пополам и придавил его пальцами. Затем я отрезал ножом ровно половину и получил шестьдесят сантиметров. Тот кусок, на котором был узел, я отложил в сторону, а второй кусок снова поделил на две части, потом на три.

Последняя операция потребовала больше времени и ловкости, потому что сложить отрезок тесьмы втрое, конечно, гораздо труднее, чем вдвое. Но и здесь работа прошла хорошо.

Я делил и делил шнурок, пока не получил отрезок кожи длиной в два сантиметра.

Для проверки я разрезал нетронутую половину шнурка на кусочки по два сантиметра, положил на линейку и с радостью убедился в том, что мера в точности совпадает. Если после двух обмеров получился одинаковый результат, значит, я осилил все трудности.

Теперь оставалось только нанести зарубку на линейку, и с помощью кожаного отрезка я нанес шестьдесят делений, из которых каждое соответствовало двум сантиметрам.

Это заняло порядочно времени, ибо я работал весьма осторожно и тщательно. Но терпение мое вознаградилось: теперь у меня в распоряжении была единица меры, на которую я мог положиться для того, чтоб произвести вычисление, от которого зависела жизнь или смерть.

Я больше не медлил.

Длина диаметров была переведена в сантиметры. Я взял их среднюю арифметическую, произвел необходимые вычисления и получил площадь основания цилиндра, которая равна площади основания усеченного конуса той же высоты. Результат я умножил на высоту бочки и получил емкость.

Я разделил полученную цифру на шестьдесят девять. Это дало мне емкость в квартах и галлонах: около ста восьми галлонов.

Значит, я не ошибся: бочка была из-под хереса.

---

Глава 31. «Что и требовалось доказать»
«Морской волчонок». Майн Рид

« Глава 30

Глава 32 »