Михаил Строгов Ж. Верн

Michel Strogoff. Jules Verne, 1876

Оригинал на французском яз.

В романе «Михаил Строгов» главным героем является курьер на службе русского императора. Имя императора не называется, однако действие разворачивается в эпоху Алесандра II. Действие происходит в России, от Москвы до Сибири, заканчиваясь в Иркутске, и описывает татарское восстание и нашествие татар на Сибирь. При этом события не имеют отношения к действительности, они очень вольно интерпретируют события тех лет. Жюль Верн под татарами имеет в виду среднеазиатские народы: узбеков и таджиков, и следует той же логике, на которой основываются его произведения о капитане Немо: конструирует ответ угнетаемых народов, которые поднимают восстание и отвечают обидичкам. Во время написания романа, в 1875 году, произошло Ходжентское восстание, Россия ликвидировала Кокандское ханство и взяла под протекторат Хивинское ханство, и писатель изложил в романе свои фантазии на тему ответных действий этих народов. При этом издатель консультировался с И.С. Тургеневым, и по его просьбе писатель внес его поправки в текст произведения. Из-за наличия в романе политической подоплеки книга была впервые опубликована в России только в 1900 году в издательстве Сытина.

Кроме того, что Ж. Верн «переименовал» жителей Средней Азии в «татар» и перенес в действие в Сибирь, писатель постарался собрать все доступные ему описания Сибири и населяющих ее народов. Поэтому названные автором города, реки, села и другие топонимы даны верно.

Долгие годы роман был очень популярен во Франции и всей Европе. При жизни автора он занимал во Франции четвертое место по популярности среди прочих произведений Верна. «Михаил Строгов» был неоднократно экранизирован: на основе книги снимались фильмы, телесериалы и мультфильмы, однако все экранизации были сделаны не в России, и широкой известности в России роман не получил, поскольку в советское время не издавался и после революции больше не переводился на русский язык.

По числу [западных] экранизаций с «Михаилом Строговым» может соперничать только один роман Жюля Верна – «20 000 лье под водой». А если брать в целом западные экранизации с русскими сюжетами, то, пожалуй, со «Строговым» может сравниться разве что «Анна Каренина» (на сегодняшний день насчитывается уже более двадцати ее зарубежных киноверсий).

...

Роман задумывался Ж.Верном в эпоху царствования императора Александра Второго, в относительно коротком временном интервале 1874-1875 годов, когда после войны между Францией и Германией (1870-1871) наиболее актуальными врагами для французов стали немцы, и на этом фоне Россия воспринималась вполне позитивно. Жесткая конфронтация Крымской войны (1853-1856), где России противостояла коалиции в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства, ушла в прошлое, а до русско-турецкой войны (1877-1878) было еще два года.

Кроме того, затяжная война в Туркестане (Бухарское ханство и прилегающие территории), которую в 1865-1881 годах вела Россия, не воспринималась западным миром как прямая угроза своим геополитическим интересам. Более того, в какой-то степени Россия в данном случае виделась Западу неким европейским форпостом по отношению к враждебным азиатским племенам, медийно вписывающимся в контекст легендарных набегов Чингис-хана.

Таким образом, роман «Михаил Строгов» в значительной мере был реакций на политический и социокультурный контекст 1872-1876 годов. В нем описывались приключения императорского курьера, посланного (по-видимому, в 1870-е годы) Александром Вторым из Санкт-Петербурга в Сибирь с важным посланием иркутскому губернатору (которым, по версии, великого французского романиста был родной брат царя). Михаил Строгов должен был предупредить губернатора о заговоре бывшего царского офицера Огарева, который перешел на сторону татар (?!) и готовил захват Сибири…

При этом Ж.Верн создавал на страницах романа отчетливо позитивный образ России и русских (включая русского императора и его брата), особенно это касается главного героя – Михаила Строгова: ему «тридцать лет, у него железное здоровье и поистине золотое сердце, а вместе с тем он мужествен и хладнокровен». Что же касается вымышленной войны России и татарских племен в Сибири, то здесь, скорее всего, сыграло роль опасение писателя, что западному читателю недосуг будет разобраться в хитросплетениях взаимоотношений России и многочисленных среднеазиатских государств и народов, тогда, как слово «татары» — олицетворение агрессивного и коварного Востока— было в Европе на слуху, также, как и слово «Сибирь», с которым в сознании парижанина или иного европейца неизбежно возникали слова «Россия», «Азия», «морозы» и т.п.