Глава XI

19-е февраля произвело коренной и глубокий переворот в основаниях всей русской жизни. Урал в местном смысле слова не знал крепостного права, но зато вынес худшую его форму, именно, приписных к заводам крестьян. На казенных заводах, центром которых служил Екатеринбург, царила каторжная работа. Весь Урал, таким образом, находился как бы в осадном положении, и всякая прикосновенная вольно или невольно к горному делу душа подлежала военному горному режиму.

Вообще, горное дело велось самым жестоким образом, как своего рода египетские работы. С освобождением крестьян все рухнуло разом, потому что, прежде всего, отошли на волю десятки тысяч даровых рабочих рук, потом отнята была у горного начальства военная власть, и таким образом Екатеринбург утратил навсегда свое грозное “боевое” значение. Из горного города, существовавшего на военном положении, он превратился в обыкновенный уездный город, а горное начальство осталось само по себе, при собственном горном интересе. Этого, конечно, было достаточно, чтобы общий тон жизни сразу понизился на несколько градусов и чтобы выползли на свет божий самые обыкновенные обыватели с своими самыми обыкновенными интересами. Если раньше все существовало только для горного начальства, то теперь это все стало существовать для себя. Город от такого поворота ничего не проиграл, а, как увидим ниже, много выиграл; промышленность, торговля, образование, всякая частная предприимчивость шагнули вперед с поразительной быстротой, хотя, конечно, нечего было и думать о тех миллионах, какими прославились прежние богачи. Да и Бог с ними, с этакими дикими миллионами, которыми мы не сумели распорядиться в свое время, а теперь уже наступила новая пора.

Усиленно насаждаемое казенное горное дело быстро должно было ликвидировать свои дела, потому что при вольнонаемном труде прежние каторжные формы, конечно, были немыслимы, а ничего другого горная администрация не могла придумать своим умом. Таким образом, быстро упала производительность железоделательных заводов, сделалось невыгодным добывать казенное золото, и мало-помалу почти все статьи казенного хозяйства перешли в частные, более умелые руки. Конечно, все эти сокращения, урезки и убавки отразились прежде всего на жизни Екатеринбурга, где так долго тон всему задавали горные инженеры.

Не можем не пожалеть здесь о закрытии монетного двора и сокращении работ гранильной фабрики: после них осталось много незанятых рабочих рук, голодных ртов. Особенно неблагоприятно отозвалось сокращение работ на гранильной фабрике, которая служила школой для каменнорезных мастеров, прославивших Екатеринбург своими изделиями. Эта отрасль промышленности должна пасть окончательно, если казна не придет к ней на помощь,– здесь нужно только поддержать уже установившийся промысел, а не заводить его вновь. Напомним историю этой фабрики. В 1811 г. фабрика перешла из ведения министерства финансов в ведомство Кабинета его величества. В 1832 г. куплено было у горного ведомства здание фабрики, находившееся в крайне плохом состоянии. Когда уволен был за беспорядки Коковин, составлены были новые штаты и положения для фабрики; новый директор горн. инж. Вейц построил новое здание фабрики, оконченное в 1841 году. Оно стоило 47 166 р. Под руководством Вейца работа закипела. Приготовлялись чаши, вазы, камины и другие вещи с рельефным рисунком из самых твердых пород, как колканская яшма или орлец. Тут же производилось гранение и шлифовка цветных камней и вырезывание печатей. Помощник директора Лютин ввел мозаичное производство и наборы из плодов и листьев. На содержание фабрики ассигновалось ежегодно около 20000 р.; рабочих было 150 человек.

Еще в отчете за 1861 г. министром двора в числе предположений на будущий год было высказано, что, в видах сокращения расходов, необходимо впоследствии закрыть или отдать в аренду екатеринбургскую гранильную фабрику и поэтому направить деятельность фабрики преимущественно к окончанию всех приготовляющихся изделий больших размеров. Это предположение через несколько лет было повторено в виде предписания закрыть фабрику к концу 1866 г. Потом вышла отсрочка еще на год, но, несмотря на настояние Кабинета, местное начальство продолжало отстаивать фабрику – положим, оставалась одна тень прежней деятельности, но все-таки гранильная фабрика могла фигурировать даже на выставках. Так, за изделия, представленные на мануфактурную выставку в Москве в 1865 г., директор фабрики инженер Маклашевский получил всемилостивейше пожалованный бриллиантовый перстень в 500 руб., а его помощник г. Лютин такой же перстень в 400 р. В 1865 г. исполнилось ровно сто лет со дня основания этой фабрики; за свои изделия, составляющие собственность Кабинета и украшающие петербургский Эрмитаж, фабрика получала и получает награды не только на русских выставках, но и на всемирных.

Характеристикой наступивших шестидесятых годов, по нашему мнению, служит то внимание, с каким общество отнеслось к образованию и прежде всего к женскому образованию, недостаток которого чувствовался в таком бойком городе, как Екатеринбург, уже давно. История возникновения женской гимназии служит лучшим примером того, что явились новые требования и запросы. Приведем здесь ряд фактов, свидетельствующих о постепенном нарастании потребности в женском образовании. Первое частное женское учебное заведение открыто, если не ошибаемся, в 1841 г., когда бывшей классной дамой m-me Штикель основан был благородный женский пансион; в нем учились 22 девочки, но через три года этот пансион закрылся. В 1844 г. открыт был “частный для девиц пансион” дочерью губернского секретаря, девицей Юст, который просуществовал около 5 лет и за неимением учениц закрылся в 1849 г. В то же время существовал пансион m-me Николаевой, который закрылся в 1850 г. по тем же причинам. В пятидесятых годах существовало три женских пансиона: дочери чиновника 10 класса девицы Бервальд, г-жи Е. Вурм и г-жи Ландезен. Все эти заведения имели временное значение и погибли в непосильной борьбе с равнодушием тогдашней публики, но за ними мы должны признать ту несомненную заслугу, что именно эти частные попытки расчистили почву и подготовили путь к открытию настоящего женского учебного заведения. Именно летом 1861 г. открыто было в Екатеринбурге женское училище 2-го разряда, а в следующем 1862 г. оно было преобразовано в училище 1-го разряда. Интересно то, что при его возникновении выплыло такое недоразумение: кому быть почетным попечителем – пермскому губернатору или уральскому главному горному начальнику? Этот вопрос доходил до министерства, где и было вырешено, что по праву почетное попечительство принадлежит горному начальнику, яко заступающему в Екатеринбурге место начальника губернии. В 1863 г. компания золотопромышленников – гг. Гр. Адлерберг, Бернардаки, ген. Ушаков и Расторгуев пожертвовали для екатеринбургского женского училища каменный двухэтажный дом с деревянным флигелем и обширной усадьбой; это пожертвование оценено в 5000 р. Кроме этого, владелец Верх-Исетских заводов Яковлев пожертвовал 5000 р., да еще других пожертвований, благодаря стараниям главн. горн. начальника Ф. И. Фелькнера, поступило около 2000 р. Приняло участие и городское общество, которое сразу внесло 1800 р.– эта сумма составилась из невыплаченных за три года взносов города в пользу училища. Благодаря такому приливу средств, приступлено было к перестройке и ремонту здания. Когда в 1866 г. началась перестройка, купец 1-й гильдии М. А. Петров пожертвовал 6000 р. Мы привели эти подробности с той целью, чтобы показать, как сразу в обществе проснулось самое живое и деятельное участие к первому женскому учебному заведению. Популярности этого первого училища много способствовала и его первая начальница Е. И. Кук, уважаемая и почтенная женщина, воспитавшая несколько поколений.

В то же время была открыта и классическая мужская гимназия, именно в 1861 г. Она заняла здание уральского горного училища. Конечно, как правительственное учреждение, мужская гимназия но нуждалась в частных средствах и пособиях, как женское училище. Возникновение этого среднего учебного заведения вызвало в 1864 г. упразднение при уездном училище дополнительных курсов, на которых преподавались горные и коммерческие науки и языки – латинский, немецкий и французский. Ассигнуемая на эти дополнительные классы сумма в 971 р. передана была на усиление средств дирекции народных училищ. Женское училище, существовавшее при Новотихвинском женском монастыре, в 1865 г. преобразовано было в четырехклассное, и при нем открылся детский приют для сирот духовного звания. Рядом с этими большими заведениями продолжали возникать частные школы. Так, в 1864 г. было разрешено открыть их четырем лицам: девице Ал. Верещагиной – училище для девочек, с обучением грамоте и рукоделию, вдове М. Павловой – школу для приготовления девочек и мальчиков в гимназию, домашней учительнице Михайловой – школу для первоначального обучения и домашней учительнице Ефремовой – благородный пансион для обучения детей обоего пола.

Приводим здесь характеристику Екатеринбурга, сделанную академиком В. П. Безобразовым, который путешествовал по Уралу в 1867 г. Высказав мысль о том, что в Екатеринбурге сосредоточивается казенное горное управление, автор говорит: “Без этого последнего обстоятельства Екатеринбург едва ли бы мог ныне служить сколько-нибудь значительным центром для частных горнозаводских интересов; в этом отношении в нем замечается даже некоторый упадок, изобличаемый опустелыми домами заводчиков и золотопромышленников и отливом капиталистов и капиталов, обращавшихся здесь в прежнее время. Не входя здесь в рассмотрение причин этого явления, я могу указать только на следующие: на отлив золотопромышленной деятельности с Урала в Сибирь, отчасти и к южной уральской области и киргизским степям, на распространение вообще к югу горнозаводского приуральского района, сосредоточивавшегося прежде по преимуществу в северной части Среднего и на Северном Урале, наконец, более всего – на упадок казенного горного производства и разложение посредством недавних реформ организации горного ведомства. Последнее, как особый от прочих отраслей государственного управления административный мир, который был для типической его характеристики назван горным государством, более не существует”.

Шестидесятые годы представляли для Екатеринбурга нерешительную пору, когда со старым все счета были кончены, а новое еще только начиналось. Песенка миллионеров-золотопромышленников была спета еще в пятидесятых годах; покончилось и “светлое житье” замкнутого кружка горных инженеров и частных заводчиков. Заводские мастеровые получили свою “волчью” волю и остались, как говорится, ни на дворе, ни на улице, примкнув к городскому мещанству. С прекращением разных казенных производств получалась масса свободных рук и голодных ртов. Вообще главные действующие силы остались вне приложения, и приходилось отыскивать новые пути, средства и способы существования. Средний торговый класс, кормившийся около горного мира и прежних богачей, тоже очутился не у дел. Такие исконные промыслы, как сальное дело, переживали кризис: явился страшный конкурент в лице керосина, пальмового масла, а потом олеонафтов. Некоторое оживление получилось, благодаря только тому, что выступили на сцену капиталы, которые в жестокое крепостное время хоронились под спудом, но и тут постигла неудача – разыгрались первые банкротства. Особенно характерную картину представляла несостоятельность купца П-ва, к которому в крепостное время мелкий люд сносил свои последние гроши на сохранение, как в банк. Обнаруживать капиталов крепостным, зависимым людям было невозможно, и деньги обыкновенно отдавались “хорошему человеку”. Дело велось “по-божески”, и “хороший человек” П-в пустил по миру сотни людей. Это первое банкротство послужило точно сигналом для целого ряда других, причем даже выработалась такса удовлетворений кредиторов по 17 к. за рубль. Но последующие крахи происходили уже в сплоченной коммерческой среде и скоро получили форму обычной домашней сделки, так что образовалась своего рода круговая, пока эта игра в темную не надоела новым дельцам. Если что сделано было в этот период общего экономического брожения, так это то, что начала устанавливаться хлебная торговля, и Екатеринбург сделался посредником между земледельческой полосой и горнозаводскими округами. Тогда же возникли некоторые новые отрасли промышленности, как основание первой суконной фабрики, добывание хромистого железняка, введение стеаринового производства, устройство первых мельниц и т. д.<…>

Глава 11. Исторический очерк «Город Екатеринбург» Д. Мамин-Сибиряк