Глава X

Пятидесятые годы начаты были в Екатеринбурге очень весело, а окончились трагически: золотой век так же быстро оборвался, как и возник, оставив после себя тяжелое похмелье.Первыми пострадали наши миллионеры-золотопромышленники: причин для этого нашлось достаточное количество. Первый вал, когда почти в буквальном смысле загребали золото лопатами, прокатился; новые заявки и поиски требовали новых расходов. Но всего хуже было то, что каждое крупное предприятие опутывалось бесконечными тяжбами, исками и спорами. Конкурентами екатеринбуржцев явились коренные сибиряки, которые хотя и вышли на работу, как евангельский ленивый раб, в девятом часу, но хотели получить ту же долю. Лучшим средством загородить дорогу чуждым элементам, так далеко вторгшимся в сибирские недра, было крючкотворство, судебная волокита и глухое противодействие сибирской администрации. Первым пострадал Тит Зотов, который не умел гнуться: умный, гордый, энергичный, он мог только переломиться – и переломился. Поддержка в столицах от сильных людей обходилась дороже всех процессов: за каждую услугу, кроме денег, нужно было давать паи в самых предприятиях и кланяться. Зотовские миллионы разлетелись дымом, и он последние годы своей жизни провел чуть не в нищете, раздавленный тяжбами, компаньонами и собственной гордостью.

Вместе с Зотовыми пострадали и другие крупные промышленники, так что уцелела всего только одна фамилия Рязановых. Это был настоящий разгром, отразившийся на всех сторонах жизни бойкого города. Золотой ураган улетел, не оставив после себя даже следов – вернее сказать, не оставив ничего, кроме разрушения. В самом деле, даже раскольничья община, основавшая в Екатеринбурге крепкий центр, быстро распалась, поступившись вековыми традициями в сторону единоверия. По крайней мере последнее верно относительно главарей и недавних столпов… Мы не думаем приписывать такой крутой поворот исключительным успехам противораскольничьей миссии или деятельности преосвященного Аркадия – нет: причины лежали глубже, и крепкая вековыми устоями, сплоченная масса раскола пошатнулась в самых основаниях благодаря скрытой работе невидимых родников и подземных ключей. Широкая предприимчивость вывела вожаков из прежнего замкнутого состояния, явились новые культурные формы и, наконец, пробилась первая зелень начинавшегося образования и завязались близкие отношения с культурными людьми. Несомненно, это был прогресс, и, как всякое поступательное движение, он вершился за счет сделанного раньше пути. В раскольничьем мире происходило гибельное разделение, раздор и те недоразумения, которые продолжают дробить все мельче и мельче когда-то сильное тело. То, чего не могли сделать никакие внешние насилия, устроилось само собой, скрытым внутренним путем.

Подводя итоги этому времени, мы решительно становимся в тупик: после него для города не осталось ничего – ни богоугодных заведений, ни благотворительных учреждений, одним словом, полный нуль. Мы уж не говорим о школах, библиотеках, музеях и многом другом, что создается в европейских городах при таких приливах капитала. Екатеринбург от сибирского золота решительно ничего не получил, кроме нескольких развалин… Нам могут указать на городской театр, выстроенный на средства Рязановых и К°, но и здесь инициатива принадлежит всецело генералу Глинке: генерал пожелал, и театр был выстроен. Кстати, нужно сказать несколько слов об этом театре, собственно о первой игравшей в нем труппе. Первым антрепренером был Соколов, который привез в Екатеринбург оригинально составленную труппу – лучшие силы были крепостные. Дело в том, что тогдашнее сценическое искусство процветало только в столицах да по богатым помещичьим именьям, где существовали домашние театры. При таких условиях, чтобы набрать труппу, приходилось преодолевать непреодолимые затруднения: артистов, а в особенности артисток нужно было просто покупать, как происходило и в данном случае. Соколов, кочевавший по средней России, ухитрился на каких-то особых условиях законтрактовать в имение Тургеневых (Спасское-Лутовиново) человек пять девочек-подростков, обученных в домашней театральной школе, и с этими силами двинулся на Урал, в тогдашнее Эльдорадо, каким прослыл Екатеринбург. С актрисами-девочками была отправлена особая нянька, которая тоже входила в состав труппы. Приобретение Соколова оказалось вообще очень удачным, и ученицы крепостной театральной школы оказались прекрасными актрисами, так что впоследствии пришлось заплатить за их выкуп на волю матери великого писателя И. С. Тургенева очень дорого, и эти деньги были собраны в Екатеринбурге. Сейчас еще жива первая примадонна этой первой труппы – А. И. Иванова, от которой мы и получили эти сведения. Романовские и Лобановы тоже вышли из тургеневских крепостных. Дела в театре шли очень бойко, и первая труппа имела громадный успех – тогда еще не было оперетки, и публика относилась к сцене серьезно. Труппу Соколова сменила потом труппа Головинского, а за ней последовала труппа Херувимова. Это были хорошие старинные труппы с своеобразной семейной организацией и определенным районом действия. Осенью эти труппы играли в Екатеринбурге, в феврале переезжали в Ирбит, а лето проводили в Перми, Не было блестящих декораций и умопомрачающих костюмов примадонн, по зато разыгрывался репертуар хороших пиес, и любители сцены с благодарностью вспоминают о таких актерах, как Иванова, Соколов, Головинский, Херувимов, Романовская и др.

Чтобы покончить с этим периодом, нам остается только привести ряд цифр тогдашней статистики, которые мы возьмем из описания Пермской губернии X. Мозеля. Все эти материалы относятся к 1860 г.Всех жителей в Екатеринбурге считалось 19832 человека (9839 мужчин и 9993 женщины), из них православных 17842 чел., единоверцев 832, раскольников 949, католиков 47, протестантов 193 и магометан 36. Обращаем внимание на знаменательный факт, что тогда в Екатеринбурге не было ни одного лица еврейского вероисповедания. По сословиям население делилось так: дворян потомственных 281 (135 муж. и 146 женщ.), дворян личных 892 (469 муж. и 423 ж.), белого православного духовенства 104 (при них 111 женщ.), монашествующего 79 (3 муж. и 76 женщ.), единоверческого 16 (при них 10 ж.), евангелическо-лютеранского 3 (при них 5 женщ.), потомственных почетных граждан 61 (32 м. и 29 ж.), личных граждан 8 (6 м. и 2 ж.), купцов 528 (261 м. и 267 ж.), мещан и записанных в окладе 3824 (1632 м. и 2192 ж.), цеховых 114 (82 м. и 32 ж.), крестьян государств. 1171, удельных 187, горного ведомства, приписанных к казенным заводам 7457, помещичьих (хлебопашцев и дворовых людей) 419 чел., регулярных войск 1447 (при них 668 женщ.), бессрочно-отпускных 337, отставных нижних чинов, солдатских жен и дочерей 724, инородцев 82, иностранных подданных 107, лиц, не принадлежащих к вышепоказанным разрядам, 1195 чел.Городские доходы и расходы: в остатке от прежних лет 72 903 р., поступило в 1860 г. на приход 136560 руб., выписано в расход 127656 р., остаток годового дохода 8904 р. Торговых свидетельств по 1-й гильдии выдано в 1860 г. 3, по 2-й 39, по 3-й 115; торгующим крестьянам по 3 разряду – 26 свидетельств, по 4–21 и приказчикам 216. В гостином дворе помещалось 520 лавок. Фабрик и заводов было около 30. Из них 6 салотопенных заводов, при 120 рабоч., приготовлявших товара на 1262599 р., 3 свечно-сальных завода (71 т. р. год. обор.), водочный 1 (тоже на 71 тыс.), стеариновый (на 62 т.), инструментный 1 (на 45 т.), писчебумажный 1 (на 14 т.), кожевенный 1 (на 15 т.), свечно-восковой 1 (на 23 т.), клейный 1 (на 3 т.), гончарных 2 (на 2450 р. оба), кирпичных 5 (на 2110 р.), изразцовый 1 (на 625 р.) и экипажных 2 (на 8300 р.).Интересны сравнительные цены на хлеб, взятые за десятилетие 1851–60 гг. Именно, четверть ржи стоила – среднее 2 р. 14 к. (самая низкая цена была в 1853 г. 1 р. 73 к., высшая в 1860 г. 4 руб. 28 к.), четверть пшеницы – среднее 2 р. 70 к. (низшая в 1857 г. 1 р. 61 к., высшая в 1860 г. 5 р.), четверть овса – среднее 1 р. 34 к. (низшая в 1854 г. 1 р. 4 к., высшая в 1860 г. 2 р. 9 к.). Привоз товаров на две ярмарки – Петропавловская в июне и Екатерининская в ноябре – колебался в средних числах около 20 т. р., а продажа около 18 т. р.Церквей каменных православных было 12 и 2 каменных часовни, так что на каждое богослужебное здание приходилось 1189 человек прихожан; единоверческих церквей было две – Спасская и Троицкая, на каждую приходилось по 386 чел. прихожан. О последней считаем долгом заметить, что она существует на особых льготных началах, и епархиальная администрация не имеет права вмешиваться в её дела. Новотихвинский девичий монастырь, основанный в конце XVIII в., замечателен своим быстрым ростом и процветанием — это тип северной женской общины, деятельной и энергичной. В 1848 г. при нем открыто женское училище на 35 девочек. При Троицкой единоверческой церкви в 1849 г. было открыто единоверческое училище, в кото­ром училось 6 мальчиков.

Народное образование было в таком виде: во главе стояло уральское горное училище, преобразованное из прежней горной школы в 1853 г., в нем было 2 класса, 12 учителей и 34 ученика – 29 детей нижних горных чинов, 4 дворянина и 1 духовного звания; за ним следовало уездное училище с дополнительным курсом и 4 классами – при нем 2 штатных смотрителя (один, вероятно, почетный), 8 преподавателей и 107 учащихся: детей дворян и чиновников 31, духовного звания 1, детей купцов и почетных граждан 6, мещан 58, детей крестьян и казаков 11; приходское при двух преподавателях имело 61 чел. учащихся; заводская школа (основана в 1807 г.) в двух классах, при 4 преподавателях, имела 138 чел. учащихся и, наконец, женское училище 2-го разряда (будущая женская гимназия) имело 3 класса, 2 учителей и 43 ученицы. Из этих данных можно видеть то жалкое состояние народного образования, в каком застало Екатеринбург 19 февраля, и по этим цифрам поучительно проследить его последующие шаги. Особенно посчастливилось в этом случае женскому образованию.

Кстати, считаем не лишним сказать несколько слов о типографиях и библиотеках. В 1860 г. в Пермской губернии было всего три типографии: две в г. Перми – губернская и частная, г-жи Сунгуровой, и третья в Екатеринбурге, при горном правлении. Библиотек в Екатеринбурге было четыре: центральная уральская казенная библиотека, основанная в 1802 г., имела 3902 тома, на ее содержание отпускалось казной 2000 р., читающих было 115 чел., вторая библиотека была при уездном училище – 782 тома, третья при приходском – 38 томов и четвертая монастырская, основанная в 1796 г.,– в 377 томов.

Глава 10. Исторический очерк «Город Екатеринбург» Д. Мамин-Сибиряк