Глава девятнадцатая. Неожиданная развязка

---

Ночь была ужасна. В два часа пополуночи полил проливной дождь и шел до утра. Палатка оказалась ненадежным убежищем. Гленарван и его спутники укрылись в фургоне. Никто не мог уснуть. Беседовали о том о сем. Лишь майор, кратковременное отсутствие которого никто не заметил, молчал и слушал. Жестокий ливень не прекращался. Можно было опасаться, что Сноуи выступит из берегов, а тогда, увязший в трясине, фургон оказался бы в очень критическом положении. Поэтому Мюльреди, Айртон и Джон Манглс поминутно ходили к реке взглянуть на уровень и возвращались, промокшие с головы до ног.

Наконец, начало светать. Дождь утих, но солнечные лучи не могли пробить плотной пелены облаков. Огромные лужи желтоватой воды, похожие на мутные, грязные пруды, покрывали кругом землю. Из размытой почвы поднимались горячие испарения, насыщая воздух нездоровой сыростью.

Гленарван прежде всего занялся фургоном. Он полагал, что это самое важное. Принялись осматривать тяжелую повозку. Она глубоко осела среди большой котловины в вязкой глине. Передок почти целиком провалился в трясину, а задний — по оси. Вытащить эту махину удастся, пожалуй, лишь соединенными усилиями людей, быков и лошадей.

— Во всяком случае, надо торопиться, ибо когда глина подсохнет, то вытащить фургон будет еще труднее, — заметил Джон Манглс.

— Поспешим, — отозвался Айртон.

Гленарван, оба матроса, Джон Манглс и Айртон отправились за быками и лошадьми в лес, где животные провели ночь. Это был мрачный лес высоких камедных деревьев. На большом расстоянии друг от друга высились засохшие деревья, давным-давно сбросившие с себя кору, или, точнее, деревья, с которых содрали лыко, как с пробковых дубов во время сбора пробки. В двухстах футах над землей торчали их чахлые кроны с переплетающимися между собой обнаженными ветвями. Ни одна птица не гнездилась на деревьях-скелетах, ни один лист не дрожал на сухих ветвях, стучащих, словно кости. Понять, что именно вызывает эту довольно частую в Австралии гибель целых лесов, будто пораженных какой-то эпидемической болезнью, очень трудно. Ни старики туземцы, ни их предки, уже давно почившие, никогда не видели эти леса зеленеющими.

Гленарван, идя лесом, смотрел на серое небо, на котором четко вырисовывались, словно вырезанные, мельчайшие веточки. Айртона очень удивляло, что он не находит лошадей и быков на том месте, куда он их отвел накануне, но стреноженные животные не могли забрести далеко!

Их стали искать в лесу, но безуспешно. Удивленный Айртон вернулся на берег Сноуи, поросший великолепными мимозами, и принялся громко звать быков привычным окликом, но те не появлялись. Боцман, казалось, был очень обеспокоен, спутники его тревожно переглядывались.

Так, в тщетных поисках, прошел уже целый час, и Гленарван собирался вернуться к фургону, находившемуся в доброй миле от него, как вдруг откуда-то издалека послышалось лошадиное ржанье, почти немедленно за ним раздалось мычанье.

— Вот они где! — воскликнул Джон Манглс, устремляясь в чащу высоких кустарников гастролобиума, которые свободно могли укрыть от глаз целое стадо.

Гленарван, Мюльреди и Айртон бросились вслед за ним и оцепенели: два быка и три лошади лежали подобно предыдущим животным на земле, словно сраженные молнией. Их трупы уже успели окоченеть, и стая тощих воронов, каркая в гуще мимоз, подстерегала минуту, когда можно будет наброситься на добычу.

Гленарван и его спутники переглянулись, а у Вильсона невольно вырвалось крепкое словцо.

— Ничего не поделаешь, Вильсон, — сказал, едва сдерживаясь, лорд Гленарван. — Айртон, уведите уцелевших быка и лошадь. Теперь им вдвоем придется выручать нас из беды.

— Если бы фургон не увяз в грязи, — молвил Джон Манглс, — то эта пара животных, подвигаясь помаленьку, пожалуй, смогла бы дотащить повозку до побережья. Необходимо во что бы то ни стало высвободить эту проклятую повозку.

— Попытаемся сделать это, Джон, — ответил Гленарван. — А теперь вернемтесь в лагерь: там, верно, уже обеспокоены нашим долгим отсутствием.

Айртон снял путы с быка, а Мюльреди — с лошади, и все направились в лагерь вдоль извилистого берега реки.

Полчаса спустя Паганель, Мак-Наббс, Элен и Мери Грант были посвящены во все происшедшее.

— Очень досадно, Айртон, что вам не пришло в голову подковать всех наших животных тогда, когда мы проходили подле Уиммери, — не выдержав, сказал боцману майор.

— Почему, сэр?

— Да потому, что из всех лошадей уцелела только та, которую перековал ваш кузнец.

— Совершенно верно, — промолвил Джон Манглс. — Как это странно!

— Это просто случайность, и только, — ответил боцман, пристально глядя на майора.

Мак-Наббс сжал губы, как бы удерживая слова, которые готовы были сорваться с языка.

Гленарван, Манглс, Элен ждали, что майор пояснит свою мысль, но он молча направился к фургону, который осматривал Айртон.

— Что он хотел сказать? — спросил Гленарван у Джона Манглса.

— Не знаю, — ответил молодой капитан, — но майор не бросает слов на ветер.

— Правильно, Джон, — сказала Элен. — Мак-Наббс, очевидно, подозревает в чем-то Айртона.

— Подозревает? — пожимая плечами, молвил Паганель.

— Но в чем? — удивился Гленарван. — Неужели он считает Айртона способным убить наших лошадей и быков? С какой целью? Разве интересы боцмана не совпадают с нашими?

— Вы правы, мой дорогой Эдуард, — промолвила леди Элен, — и я добавлю, что боцман с самого начала нашего путешествия дал нам неоднократное доказательство преданности.

— Без сомнения, — подтвердил Джон Манглс. — Но что же в таком случае хотел сказать майор? Я хочу во что бы то ни стало это выяснить.

— Не считает ли он его сообщником каторжников? — неосторожно воскликнул Паганель.

— Каких каторжников? — спросила Мери Грант.

— Господин Паганель обмолвился, — поспешно ответил Джон Манглс. — Он прекрасно знает, что в провинции Виктория нет никаких каторжников.

— Ну, конечно, я это знаю, — спохватился географ, стараясь загладить свою ошибку. — Откуда я это взял? Какие каторжники — о них никто никогда не слыхал в Австралии! К тому же не успеют они высадиться на берег, как тут же становятся порядочными людьми. Все климат! Знаете, мисс Мери, климат благотворно влияет на всех!

Бедный ученый, пытаясь исправить свой промах, подобно фургону, — все глубже увязал. Леди Элен не спускала с него глаз, и это лишало его хладнокровия. Видя это и не желая больше смущать географа, Элен увела Мери в палатку, где мистер Олбинет накрывал на стол к завтраку по всем правилам искусства.

— Это меня следовало бы сослать на каторгу! — сконфуженно проговорил Паганель.

— Не спорю, — отозвался Гленарван.

Невозмутимо серьезный тон, каким это было сказано, еще сильнее огорчил достойного географа, а Гленарван вместе с Джоном Манглсом пошли к фургону.

Тем временем Айртон и оба матроса пытались вытащить фургон из трясины. Бык и лошадь, впряженные бок о бок, напрягали все силы. Постромки, казалось, вот-вот лопнут, хомуты готовы были разорваться. Вильсон и Мюльреди силились сдвинуть с места колеса, а боцман подгонял животных криком и ударами. Но тяжелый фургон не трогался с места. Высохшая глина держала его, словно цемент.

Джон Манглс приказал полить глину водой, чтобы она размякла. Тщетно: повозка оставалась неподвижной. После новых бесплодных усилий люди и животные прекратили напрасный труд. Оставалось разобрать фургон на части. Но для этого нужны были инструменты, а их не было.

Лишь Айртон не сдавался — он во что бы то ни стало хотел преодолеть это препятствие и собирался предпринять новую попытку, но Гленарван удержал его.

— Довольно, Айртон, довольно! — сказал он. — Надо поберечь быка и лошадь, поскольку нам придется продолжать путешествие пешком, то лошадь повезет путешественниц, а бык — провизию. Они нам еще будут полезны.

— Хорошо, сэр, — ответил боцман и стал отпрягать измученных животных.

— А теперь, друзья мои, — продолжал Гленарван, — вернемтесь в лагерь. Устроим совещание, обсудим наше положение, взвесим, на что мы можем надеяться и чего следует опасаться, и примем то или иное решение.

Путешественники, подкрепив силы после тяжелой ночи скромным завтраком, начали совещаться. Всем присутствующим предложено было высказаться.

Прежде всего следовало точно определить местонахождение лагеря. Паганель, на которого это задание было возложено, выполнил его со всей требуемой пунктуальностью.

По его словам, экспедиция находилась на берегу реки Сноуи, на тридцать седьмой параллели, под 147°53′ долготы.

— А каковы точные координаты залива Туфолда? — спросил Гленарван.

— Он находится на сто пятидесятом градусе долготы, — ответил Паганель.

— Сколько же миль составляют эти два градуса семь минут?

— Семьдесят пять миль.

— А в каком расстоянии от нас Мельбурн?

— По меньшей мере в двухстах милях.

— Хорошо, — сказал Гленарван. — Теперь, когда местоположение выяснено, остается решить, что нам предпринять.

Ответ был единодушный: немедленно идти к побережью океана. Элен и Мери Грант обязались делать в сутки по пяти миль. Отважные женщины готовы были, если понадобится, пройти пешком от реки Сноуи до залива Туфолда.

— Вы отважный товарищ в путешествии, дорогая Элен, — сказал жене Гленарван. — Но найдем ли мы на побережье, все то, в чем нуждаемся?

— Несомненно, — ответил Паганель. — Идеи — город, существующий не со вчерашнего дня, и его порт должен быть связан с Мельбурном, я даже полагаю, что в тридцати пяти милях отсюда, в поселке Делегит, мы сможем запастись съестными припасами и добыть какие-нибудь средства передвижения.

— А как быть с «Дунканом»? — спросил Айртон. — Не считаете ли вы, милорд, своевременным приказать ему идти в залив Туфолда?

— Ваше мнение, Джон? — спросил Гленарван.

— Мне кажется, сэр, что не следует с этим торопиться, — ответил, подумав, молодой капитан. — Вы всегда успеете вызвать Тома Остина к побережью.

— Это совершенно очевидно, — добавил Паганель.

— Заметьте, — продолжал Джон Манглс, — что через четыре-пять дней мы будем в Идене.

— Четыре-пять дней? — повторил Айртон, качая головой. — Нет, капитан, считайте дней пятнадцать, а то и все двадцать, если впоследствии вы не хотите раскаиваться в просчете.

— Пятнадцать или двадцать дней на семьдесят пять миль! — воскликнул Гленарван.

— Не менее, сэр. Нам предстоит пробираться по самой дикой части Виктории — через пустынные места, где, по словам скваттеров, нет никаких стоянок, где ничего нельзя достать. Все там заросло кустарником, дорог нет. Продвигаться придется с топором или факелом в руках, а при таких условиях, поверьте мне, вы много в день не пройдете.

Айртон заговорил уверенно, и глаза всех присутствующих вопросительно обратились к Паганелю, тот кивком головы подтвердил слова боцмана.

— Пусть так, — сказал Джон Манглс. — Ну что ж, в таком случае вы пошлете распоряжение «Дункану» через пятнадцать дней.

— Кроме того, — продолжал Айртон, — препятствия, о которых я упоминал, не самые главные, но ведь придется переправляться через реку Сноуи и, по всей вероятности, ждать убыли воды.

— Ждать? — воскликнул молодой капитан. — Да разве там нельзя найти брод?

— Не думаю, — ответил Айртон. — Сегодня утром я уже искал брод, но напрасно. Редко можно встретить в эту пору года реку, столь полноводную, ну, а поскольку это так, то с этим ничего не поделаешь.

— А разве Сноуи так широка? — спросила Элен Гленарван.

— И широка и глубока, миссис, — ответил Айртон. — Шириной с милю, и течение ее очень стремительно. Даже хороший пловец с трудом мог бы переплыть ее.

— Ну так что ж! — воскликнул ничем не смущавшийся Роберт. — Соорудим челнок. Срубим дерево, выдолбим его и поплывем. Вот и все!

— Молодец, сын капитана Гранта! — воскликнул Паганель.

— И он прав, — сказал Джон Манглс. — Нам этого не избежать. По-моему, нечего зря терять время на бесполезные прения.

— А вы что скажете, Айртон, — обратился к боцману Гленарван.

— Боюсь, сэр, что если вовремя не подоспеет помощь, то мы и через месяц будем еще сидеть на берегах Сноуи.

— А у вас есть другой, какой-нибудь лучший план? — с некоторой досадой спросил Джон Манглс.

— Да, если «Дункан» покинет Мельбурн и приблизится к восточному побережью.

— Опять «Дункан»! А чем, скажите, нам поможет яхта, когда придет в залив Туфолда?

— Я не настаиваю на своем мнении. То, что я предлагаю, я предлагаю в общих интересах и готов пуститься в путь, как только вы прикажете, — после некоторого размышления довольно уклончиво ответил боцман.

И он скрестил руки на груди.

— Это не ответ, Айртон, — сказал Гленарван. — Посвятите нас в ваши планы, и мы обсудим их. Что же вы предлагаете?

— Я предлагаю следующее: в том тяжелом положении, в каком мы находимся, не подвергать себя риску, удаляясь от берегов Сноуи, — начал спокойным и уверенным тоном Айртон, — а ждать помощи здесь, получить ее мы сможем только от «Дункана». Раскинем здесь лагерь, и пусть один из нас отвезет Тому Остину приказ плыть в залив Туфолда.

Все были озадачены этим неожиданным предложением, а Джон Манглс явно недоволен.

— Тем временем, — продолжал боцман, — или вода в Сноуи спадет, тогда мы сможем перебраться через нее вброд, или мы соорудим лодку. Вот план, который я предлагаю, сэр.

— Хорошо, Айртон, — ответил Гленарван, — ваше предложение заслуживает серьезного обсуждения. Основной его недостаток заключается в промедлении, но зато мы избежим изнурительной траты сил и, может быть, избежим многих опасностей. Что скажете, друзья мои?

— Говорите вы, дорогой Мак-Наббс, — обратилась к майору Элен. — Вы с самого начала обсуждения только слушаете и не проронили ни единого слова.

— Поскольку вы спрашиваете мое мнение, — ответил Мак-Наббс, — то я откровенно его выскажу: мне кажется, что Айртон сейчас говорил как человек умный и осторожный, и я поддерживаю его предложение.

Никто не ожидал такого ответа, ибо до сих пор Мак-Наббс всегда оспаривал все предложения Айртона. Сам боцман был, видимо, удивлен; он бросил украдкой взгляд на майора. Паганель, Элен и матросы были и без того склонны поддержать проект Айртона, а слова Мак-Наббса рассеяли их последние сомнения.

Гленарван объявил, что в принципе план Айртона принимается.

— Ну, Джон, — спросил Гленарван молодого капитана, — вы тоже теперь согласны, что лучше остаться здесь, на берегу реки, и ждать средств переправы?

— Да, — ответил Джон Манглс, — если только наш гонец сумеет переправиться через Сноуи, чего мы не можем.

Все взглянули на боцмана. Тот торжествующе улыбнулся.

— Гонец не будет переправляться через реку, — заявил он.

— Не будет? — удивился Джон Манглс.

— Он вернется на Люкноускую дорогу и по ней отправится в Мельбурн.

— Двести пятьдесят миль пешком! — воскликнул молодой капитан.

— Нет, верхом, — ответил Айртон. — У нас имеется одна здоровая лошадь. На ней дня в четыре можно покрыть это расстояние. Прибавьте к этому два дня на переход «Дункана» в залив Туфолда и еще сутки, чтобы добраться до нашего лагеря. Итого, нужна неделя, чтобы гонец с отрядом матросов был здесь.

Майор кивал головой на слова Айртона, что очень удивляло Джона Манглса. Итак, предложение боцмана было принято единогласно, оставалось лишь выполнить этот действительно хорошо задуманный план.

— А теперь, друзья мои, — сказал Гленарван, — нам остается выбрать гонца. Он возьмет на себя поручение и трудное и рискованное, не буду этого скрывать. Кто готов пожертвовать собой ради своих товарищей? Кто отправится в Мельбурн с нашим наказом?

Вильсон, Мюльреди, Джон Манглс, Паганель и даже Роберт тотчас же предложили свои услуги. Особенно настойчив был Джон Манглс.

Но тут заговорил молчавший до этой минуты Айртон:

— Если вам угодно, сэр, то поеду я. Я знаю этот край. Много раз я скитался по местам, еще более диким и опасным. Я выпутаюсь из беды там, где другой погибнет. Поэтому я, в общих интересах, прошу отправить в Мельбурн меня. Вы дадите мне письмо к помощнику капитана яхты, и я ручаюсь, что через шесть дней «Дункан» бросит якорь в заливе Туфолда.

— Хорошо сказано, Айртон! — ответил Гленарван. — Вы человек умный и смелый и добьетесь своего!

Действительно, было очевидно, что Айртон лучше, чем кто-либо иной, справится с этой трудной задачей.

Все были согласны с этим. Лишь Джон Манглс сделал последнее возражение, сказав, что Айртон необходим, чтобы разыскать следы «Британии» и Гарри Гранта, но майор ответил, что экспедиция до возвращения боцмана никуда не тронется с берегов Сноуи и потому не может быть и речи о возобновлении этих важных поисков в его отсутствие. Следовательно, отъезд Айртона не принесет никакого ущерба интересам капитана Гранта.

— Итак, в путь, Айртон, — сказал Гленарван. — Не мешкайте и возвращайтесь через Иден в наш лагерь у Сноуи.

В глазах боцмана сверкнуло торжество. Он быстро отвернулся, но Джон Манглс уловил эту радость. Молодой капитан лишь инстинктивно чувствовал, как растет его недоверие к Айртону.

Боцман занялся приготовлениями к отъезду. Ему помогали два матроса: один седлал лошадь, другой заготовлял провизию. Гленарван в это время писал письмо Тому Остину. Он в нем приказывал помощнику капитана «Дункана» немедленно идти в залив Туфолда. Он рекомендовал Айртона как человека, на которого можно всецело положиться. По прибытии яхты на восточное побережье Том Остин должен был дать в распоряжение Айртона отряд матросов с яхты. Гленарван как раз дошел в письме до этого предписания, когда Мак-Наббс, не спускавший глаз со своего кузена, каким-то особенным тоном спросил его, как пишет он имя «Айртон».

— Так, как оно произносится, — ответил Гленарван.

— Это ошибка, — спокойно возразил майор, — оно произносится «Айртон», но пишется «Бен Джойс»!

---

Часть 2
Глава 19. Неожиданная развязка
Роман «Дети капитана Гранта» Ж. Верн

« Часть 2. Глава 18

Часть 2. Глава 20 »