Песнь XXIV

«Избранники трапе́зы Агнца тайной,
Питающей вас так, что ваша воля,
Насыщена всегда до меры крайней!

Коль милость Вышнего сему на долю
Дарует с вашего стола крупицы,
Пока смерть к нам взведет его оттоле, —

Умерьте жажду, коей он томится,
Зане все из источника вы пьете,
Отколе ныне мысль его струится». —

На голос Дамы существа без плоти,
Как сферы вокруг по́люсов на о́си
Вдруг завертелись в круговом полете;

И как в часах вращаются колеса, —
Пока недвижно первое обычно,
Меж тем последнему лететь пришлося, —

Сии гирлянды пляскою различной —
Различной счастья степени согласно —
Верх радости являли безграничной.

Из той, что мнилась самою прекрасной,
Изшел огонь в столь сча́стливом горенье,
Что вкруг другой не виделся столь ясный.

Он трижды обошел ее при пеньи,
И гимн, пропетый им при том, столь сладок,
Что слабнет здесь мое воображенье,

И падает перо, следя упадок
Фантазии; очей не удоволит
Земная краска для столь нежных складок!

«Блаженная сестра, кто так нас молит,
Что зов твоей молитвы умиленной
Покинуть высший круг меня неволит», —

К моей Вожатой пламенник блаженный
Направил дуновенье и ему же
Звук речи сообщил, здесь приведенной.

Она ж: «О, вечный свет святого мужа,
Кому Бог дал ключ к радостям неложным
Для смертных ими милость обнаружа!

Спроси сего, спроси и по ничтожным
И важным пунктам о той мощной вере,
Что путь твой в море сделала возможным.

Любовь, надежду, веру в должной мере
Имеет ли он — все тебе известно,
Зане твой ключ все отпирает двери.

Но лишь чрез веру граждане в небесный
Сей входят град, — так пусть пред вами всеми
Открыто веру явит он и честно!»

Как бакалавр готовится — в то время,
Чуть он узнал о спрошенном предмете, —
К защите иль решенью данной теме,

Так я готовился в мгновенья эти, —
Да разум мой не будет затуманен
Пред вопрошателем таким в ответе.

«Ответь, скажи, о добрый христианин,
Молвь, что есть вера?» — И постигнув разом
Вполне вопрос, на сколько он пространен,

Я Водчую спросил безмолвно глазом
О побуждающем к ответу жаре
И знак приял — излить его рассказом.

«Пусть Тот, Кто о, святой примипиларий,
Меня к тебе на исповедь приводит,
Поможет мне, да буду я в ударе!

Мой ум у брата твоего находит
(Благодаря чьему с твоим старанью
По доброму пути Рим ныне ходит)

Ту мысль, что вера сущность ожиданья,
Невидимого ж довод; таково вот
То ж и мое о вере пониманье».

Он мне в ответ; «Ты ясно ль видишь повод
Сказать, что вера сущность совокупно
С тем, что она есть в то же время довод?» —

«Есть вещи, чье значение столь крупно,
Что, видимые здесь, — вне этой двери
Они земному оку недоступны.

Их бытие — лишь только в этой вере,
И лишь на ней надежда почивает;
Итак, она есть сущность в этой мере.

От ней исшед, наш разум рассуждает,
Но с ней его сужденье неразлучно, —
Чем вера всякий довод заменяет». —

«Когда бы все, что на земле научно,
Усваивалось ясно так, как это,
Софистике б там не плодиться скучной», —

Дохнула мне любовь та в знак ответа,
Добавивши: «Довольно испытаний
По качеству и весу сей монеты!

Но молви, есть она в твоем кармане?»
Я отвечал: «Конечно, и не мало;
Во мне сомненья нет в ее чекане». —

«То клад бесценный! — ясность мне сказала
На это. — В нем же всяких благ основа
И всякой добродетели начало.

Отколь он у тебя?» — А я: «Святого
Божественного Духа дождь, столь сочно
Дождящий все, что ветхо и что ново

В Писаниях, был силлогизм, столь точно
Меня приведший к выводу, пред коим
Не может быть ничто другое прочно». —

«А те Писанья, — столько отчего им
Ты дал цены, мня, что при их посредстве
Твой вывод на верховной правде строим?»

Я отвечал: «Мой вывод в ряде следствий:
Напрасно не кует природа стали,
И на пустяк нет ну́жды в сильном средстве».

А он ко мне: «А если б доказали,
Что надо доказать, дела те худо?
В другом есть доказательство едва ли!» —

«Коль мир поверил во Христа без чуда
Сочту я столь чудесно непонятным,
Что о другом и думать я не буду.

Зане ты в поле бедным шел и гладным,
Что ныне только тернием богато,
А прежде было садом виноградным».

Потом запела вышняя палата:
«Тебя мы песнею прославим, Боже», —
На небесах поэмою стократы.

И вопрошавший так меня вельможа
С ветвей на ветви и мало-помалу
Подвел меня к последним листьям тоже.

«Тот, милость чья твой разум осеняла,
Твоим устам великий был помощник,
Чтобы выразить им все, как надлежало.

Ты добрый был великих тайн сообщник.
Во что ж ты веришь? Мне скажи подробно
И укажи мне веры той источник». —

«Святой отец! Ты, ныне зреть способный
Все то, во что ты веровал столь страстно,
Что младший бег отстал в пещере гробной! —

Я молвил: — Ты настаиваешь властно,
Чтоб свою веру формулой недлинной
Подробно мог я изложить и ясно.

Отвечу я: я верю, Бог единый,
Недвижен сам, любовию своею
Есть всякого движения причина.

Я в подтвержденье веры той имею
Тьму доказательств, их же перед нами
Являет истина, дождем их сея

В Евангелии, в Псалмах и в том, что вами
Написано, которых осеняло
В писании Святого Духа пламя.

Я верую в трех вечных лиц; начало
Столь тройственное их — столь единично,
Что к ним и «есть» и «суть» равно пристало.

И тайна Божьей сущности привычно
Из тех писаний усвоялась мною,
Являясь многократно и различно.

В них ключ, в них искра, в бытие живое
Взрастающая и в моем понятье
Небесною блестящая звездою».

Как примет господин в свои объятья,
Едва дозволив кончить суть рассказа,
Слугу с желанной вестью, — благодатью

Своей меня благословив, три раза
Апостольский меня обвил так свет
За речь, что я вел по его приказу;

Так по душе ему был мой ответ.

« Часть 3 «Рай». Песнь 23

Часть 3 «Рай». Песнь 25 »