Песнь II

О вы, чей утлый челн, хоть мал и тесен,
Вслед одинокому стремится бегу,
Каким корабль моих несется песен!

Домой вернитесь, к верному ночлегу:
Лишь я из виду скроюсь — бесполезно
Заблудитесь в пучинах вы без брегу.

Мне путь в еще не пройденные бездны.
Минерва — ветр мой; Феб мой руль; имею
Я новых Муз вождями в край надзвездный!

Немногие ж, кто протянули шею,
Стремясь за пищей Ангелов святою,
Чтоб жить, вовек не насыщаясь ею, —

Плывите смело в океан за мною,
Пока в глазах у вас я там предъиду;
Но след мой вмиг сотрется вновь волною.

Дивиться будете, как не дивились виду
Пастушьему великого Язона
Герои, что отправились в Колхиду!

Мы возносились жаждою врожденной
Зреть царство то, что носит образ Божий, —
Со скоростью вращения вселенной.

Глядела Беатриче вверх; я тоже
Все на нее глядел; и сроком меней,
Чем в луке бы стрела слетела с ложа, —

Примчался в область я, где в восхищенье
Стал нем я. Та ж, пред коею напрасно
Скрывать я стал бы смену ощущений, —

Рекла, столь радостна, как и прекрасна:
«Стремись к Творцу душою благодарной!
До первых звезд взнесен ты силой властной».

Мы, мнилось, были скрыты пленкой парной,
Блестящей, толстой, словно грань алмаза,
Средь коей пал луч солнца светозарный.

В сей вечный перл мы погрузились сразу, —
Как света луч проходит в бездне водной,
Хоть гладь осталась ровною для глазу.

Пусть склонен думать разум земнородный,
Что равные несовместимы длины,
И что для тела тело непроходно.

Тем боле потому узнать причину
Должны мы быть желанием влекомы,
Что с Божеством сливает нас в едино!

Должны без доказательств верить в то мы,
Как, в мир вступая, разум наш наглядно
Первичные приемлет аксиомы.

Я ей в ответ: «Мадонна, сердцем жадно
Стремлюся я к той Мощи животворной,
Меня несущей к высоте отрадной.

Но молви мне: что порождает черный
Мрак пятен, что в земной убогой сфере
О Каине рассказ рождает вздорный?»

Она в ответ с улыбкою: «Я верю:
Ключ внешних чувств, опора вашим мненьям,
В духовный мир вскрывает плохо двери.

Не будь врасплох застигнут удивленьем,
Затем, что каждый орган чувств животный
Ваш, разум лишь приводит к заблужденьям.

Но молви, как ты мыслишь сам?» — Охотно
Я отвечал: «Причина, без сомненья,
Что вещество то жидко там, то плотно».

Она ж в ответ: «В подробном объясненьи
Когда бы правду я тебе открыла —
В своем ты убедился б заблужденьи.

В восьмой из сфер небесных есть светила,
И в многочисленной семье их славной
Они различны свойствами и силой.

Будь вещество тому причиной главной —
Оно б разлилось во вселенной целой
Иль в густоте различной или в равной.

Различие в достоинстве есть дело
Начал, дающих форму; те ж начала
Ты исключил догадкой неумелой.

Когда бы плотность пятна те рождала,
Там вещество должно в зерно бы слиться,
А там совсем оно б оскудевало.

Иль как в зверях: там толще жир сгустится,
А там спадет, — так книга сей планеты
Имела бы различные страницы.

Конечно, обнаружилось бы это
Немедленно при солнечном затменьи,
Являя для лучей его просветы.

Но не бывает так. Предположенье
Поэтому такое неудачно.
Рассмотрим же твое второе мненье.

Коль скоро тело не было б прозрачно,
Тогда предел найдется, до какого
Дойдя, луч поглотится в массе мрачной.

И он воротится обратно снова,
Как от стекла он должен возвратиться,
За коим сзади лист лежит свинцовый.

Конечно, можешь ты отговориться
Еще предположением возможным,
Что в большей глубине он отразится.

Но мненье то ты вновь признал бы ложным,
Коль опыты тебе б то доказали, —
Родник всем вашим знаньям ненадежным.

Три зеркала — два ближе, третье дале
Поставив, — так стань сам, чтоб этом ряде
Твои глаза меж первых двух стояли.

Пускай на них свет упадает сзади —
И всеми зеркалами отраженный
Луч, возвратясь, в твоем сольется взгляде;

То отблеск в нем, настолько ж напряженный
Родится (хоть совсем не столь пространный),
Поверхностию самой отдаленной.

Но как луч солнца воскресит багряный
Первичный цвет в цветах, что мрак полночный
Успел одеть в покров холодный льдяный,

Так истиною просвещенный точной
Блести теперь, и пусть ее зарею
Растопятся твои сомненья мощно!

Есть тело в небе вечного покоя,
Что жизнь в себе как свойство заключает
И бытие кружась родит. Второе

Небес пространство, что на нас взирает
Столь многими очами, сей первичный
Источник бытия распределяет.

Другие сферы с силою различной,
Жизнь в ряд причин и целей неизменный
Связав, ведут в вселенной строй обычный.

Ты видишь, эти органы вселенной
Несут все сверху принятое ниже,
Его распределяя постепенно.

Заметь, как ныне подошла я ближе
К ядру причин, тебе столь непонятных,
Да истину сам впредь отыщешь ты же!

Мощь и движенье сфер сих необъятных,
Точь-в-точь от кузнеца удар кузнечный, —
Все от Вождей исходит благодатных.

То небо, что блестит в красе предвечной
Столь многих звезд, сияет отпечатком
И мудрости подобьем бесконечной.

Как в вашем прахе жизненным порядком
Дух разовьется, с телом слитый тесно,
Способностей различных став начатком, —

Так мудрость развивается в небесной
Семье светил, чтоб вновь неразделимой
Сойтись с их совокупности совместной.

Различье сил с камнями дорогими
Сливается, им жизни дав основу
И словно жизнь, срастаясь крепко с ними.

Рождаясь от источника святого,
В звезда́х сияньем силы те сияют,
Как радостию блеск зрачка живого.

И силой их лучи не совпадают
Не от различной плотности; начала,
Дарующие форму, освещают

По мере сил их, — много или мало».

« Часть 3 «Рай». Песнь 1

Часть 3 «Рай». Песнь 3 »