Песнь XXI

Так с моста на́ мост шли мы, рассуждая
О том, чего в комедии своей
Не передам, и, с высоты взирая,

Другую щель увидели под ней,
И тщетный плач услышали в провале —
В глубокой мгле, ужасной для очей.

Как вар кипит зимою в арсенале
В Венеции, для смазки тех судов,
Что, обветшав, уж плыть не могут дале:

Кто конопатит там корабль с боков,
Терпевших долго бурных волн напасти;
Кто новый челн готовит из дубов;

Кто парус шьет, разорванный на части;
Кто у руля, кто рубит под кормой;
Кто тешет весла, кто свивает снасти —

Так, не огнем, но силой пресвятой
Растоплена, смола там клокотала,
Отовсюду берег облепив корой.

Я в ров смотрел, но мгла в нем все скрывала:
Лишь хлябь, вздымая вслед за валом вал,
То дулася, то ямой оседала.

Пока я пристально глядел в провал,
Мой вождь, вскричав: «Смотри! смотри!» — нежданно
Увлек меня оттоль, где я стоял.

Я побежал, как тот, кто видит странный
Предмет и глаз с него не сводит прочь;
Но, ужасом внезапным обуянный,

Бежит, не в силах страха превозмочь,
И видел я, как черный бес за нами,
Вдоль по утесу, мчался во всю мочь.

О, как ужасно он сверкал очами!
С какою злобой он бежал, стуча
Копытами и хлопая крылами!

Взвалив себе на острые плеча
И возле пят когтьми вцепившись в кости,
Он за ноги мчал грешника, крича:

«Вот анциан Святые Зиты! в гости
К вам, Злые-Лапы, он пришел сюда!
В смолу его! а я для вашей злости

Примчу других: там много их всегда!
Там каждый взяточник, кроме Бонтуры!
Из нет за деньги там выходит да!»

Швырнув его, умчался бес понурый,
И никогда с такою быстротой
За вором пес не гнался из кону́ры.

Тот в глубь нырнул и всплыл облит смолой;
А демоны из-под скалы висячей
Вскричали: «Здесь иконы нет святой!

Не Серккьо здесь: тут плавают иначе!
Когда не хочешь наших крючьев злых,
Так не всплывай поверх смолы горячей!»

И сто багров в него всадили вмиг,
Вскричав: «Пляши, где вар сильней вскипает,
И, если можешь, надувай других!»

Так поваренков повар заставляет
Крючками мясо погружать в котлы,
Когда оно поверх воды всплывает.

Тут добрый вождь сказал: «Пока во мгле
Они тебя еще не увидали,
Пойди, прижмись к той рухнувшей скале.

И чем бы мне они не угрожали,
Не бойся: с ними я давно знаком;
Они и прежде в спор со мной вступали».

И через мост он перешел потом;
Когда ж достигнул до шестого брега,
Он им предстал с бестрепетным челом.

С той яростью, с той быстротою бега,
С какою мчатся псы на бедняка,
Что под окном вдруг попросил ночлега, —

Вмиг вылетел их рой из-под мостка,
Подняв багры; но он в святой защите
Вскричал: «Ничья не тронь меня рука!

Пусть прежде, чем крючки в меня вонзите,
Один из вас пред мой предстанет лик;
Потом меня терзайте, как хотите».

«Ступай, Злой-Хвост!» — тут подняли все крик,
И вышел Хвост (они ж за ним ни шагу),
И спрашивал: зачем он к ним проник?

«Проник ли б я, Злой-Хвост, в твою ватагу,
Когда бы мне, — учитель мой в ответ, —
Не подали на подвиг сей отвагу

Рок благотворный и святой завет!
Пусти ж меня: так небесам угодно,
Чтоб здесь живой за мною шел вослед».

Вмиг сокрушил он в дерзком гнев бесплодный,
Так, что багор тот уронил к ногам,
Вскричав к другим: «Пусть он идет свободно!»

Тогда мой вождь: «О ты, который там,
Припав к скале, укрылся от насилий,
Иди теперь без трепета к врагам».

Я поспешил туда, где был Виргилий;
А дьяволы все бросились вперед,
Как будто бы свой договор забыли.

Так — видел я — был устрашен народ,
Когда с условьем выйдя из Капроны,
Толпу врагов он встретил у ворот.

К вождю прижавшись, ждал я обороны
И не сводил очей с их страшных харь,
Где мог читать всю злость их без препоны.

Тогда один, поднявши свой косарь,
Сказал другим: «Ножом его… хотите ль?».
Другие: «Ладно! по спине ударь!»

Но бес, с которым говорил учитель,
Туда поспешно обратясь, сказал:
«Стой, Кутерьма! стой, дерзкий возмутитель!»

И нам потом: «Здесь по уступам скал
Вам нет дороги: в страшном том провале
Весь раздробле́нный свод шестой упал.

Но если вы идти хотите дале —
Чрез этот грот ступайте в мрачный ад:
Вблизи есть путь такой же, как вначале.

Уж тысяча и двести шестьдесят
Шесть лет, поздней сего двумя часами,
Вчера свершилось, как здесь рухнул скат.

Отряд моих туда пошлю я с вами
Взглянуть: не всплыл ли кто там над смолой?
Идите с ними смелыми стопами.

Марш, Криволет, Давило и Борзой! —
Он крикнул, ада огласив вертепы. —
Веди их, Черт с курчавой бородой!

Марш, марш, Драконье Жало, Вихрь Свирепый
И Вепрь Клыкан, и Душелов, злой дух,
И Адский Сыч, и Красный Черт нелепый!

Кругом обшарьте пруд; а этих двух
Оберегайте до моста другого,
Что, уцелев, идет чрез этот круг».

«О ужас! вождь мой, что я вижу снова?
О, поспешим без спутников одни!
Коль знаешь путь, к чему вождя иного?

Когда ты мудр, как был ты искони́;¹
То как не зришь, что зубы их скрежещут,
И что бровями нам грозят они?»

А вождь: «Не бойся! пусть глаза их блещут;
Пусть, как хотят, скрежещут их клыки:
От их угроз лишь грешники трепещут».

Плотиной, влево, двинулись полки;
Но прежде все, взглянув на воеводу,
Вмиг стиснули зубами языки.

И протрубил он под хвостом к походу.

« Часть 1 «Ад». Песнь 20

Часть 1 «Ад». Песнь 22 »