Песнь XV

Вот мы идем по каменной твердыне,
Где пар с ручья туманом восстает
И гасит огнь в волнах и на плотине.

Как между Бригге и Кадзантских вод,
Страшася с моря грозного набега,
Фламандцы строят против волн оплот;

Как Падуанцы защищают с брега,
Вдоль бурной Бренты, виллы и сады,
Пока на Альпах зной не тронул снега, —
Так здесь плотин устроены ряды,
Хотя не столь громадно и высоко,
Строитель вечный, их воздвигнул Ты.

Уж были мы от леса так далеко,
Что усмотреть его не мог бы взор,
Как сильно бы ни напрягалось око.

Тут встретили мы грешных душ собор,
Бежавший вдоль плотины; он с испугом
Нас озирал, как делаем обзор,

При новолунье, встретившись друг с другом,
И как глядит в ушко иглы портной,
Прищурившись, расслабленный недугом:

Так в нас ресницы изощрял их строй.
Тут кто-то вдруг меня за полу платья
Схватил, вскричав: «Не диво ль предо мной!»

Пока ко мне он простирал объятья,
Я взор вперил в лицо с следами бед,
И обгорелый лик с клеймом проклятья

Я вмиг узнал, знакомый с юных лет.
Склонясь лицом к его лицу, с приветом:
«Вы ль это здесь, — вскричал я — сэр Брунет?»

А он: «Мой сын, не постыдись с Брунетом
Пройти назад хоть несколько шагов,
И пусть толпа меж тем бежит». — «Об этом, —

Был мой ответ, — я сам молить готов,
И, если вам угодно, с вами сяду,
Коль тот дозволит, с кем иду в сей ров».

«О сын! — сказал он. — Всяк, причтенный к стаду,
Лишь миг помедлит, будет осужден
Лежать в огне, сто лет не движась кряду.

Иди, а я, держась за твой хитон,
Пойду вослед; потом сольюсь с отрядом,
Подъемлющим под мукой вечный стон».

Я не дерзал, сойдя с дороги, рядом
С ним проходить, но шел, как человек
Почтительный, с поникшим долу взглядом.

«Какой же рок, иль случай, — он мне рек, —
Ведет тебя до срока в край ужасный?
И кто возвел тебя на этот брег?»

«Там, там, вверху, — сказал я, — в жизни ясной,
Еще преклонных не достигнув лет,
Я потерял в долине путь опасный.

Вчера я утром из юдоли бед
Уж вспять бежал, когда его я встретил:
Он сим путем ведет меня на свет».

«Иди ж вослед звезде, — он мне ответил, —
И в пристань славы вступишь ты за ней,
Коль в жизни той все ясно я заметил.

Когда б так рано я не кончил дней,
То убедясь, сколь Небо благосклонно,
Я б был в трудах опорою твоей.

Но твой народ жестокий, беззаконный,
От Фиезолы свой ведущий род
И в твердость скал доныне облеченный,

Тебе ж во благо, брань с тобой начнет,
И поделом: ведь с горечью рябины
Созреть не может фиги сладкий плод!

Слепым был назван встарь не без причины
Надменный род, завистливый, скупой —
О, будь же чист меж ними ты единый!

Такую честь тебе даст жребий твой,
Что все начнут алкать в тебе сочлена;
Но — далее от клюва злак такой!

Пусть скот Фьезолы жрет своих как сено;
Но да не тронет злака, если там
В его помете, из гнилого тлена,

Еще возможно вырость семенам
Великих Римлян, живших в граде — в этом
Гнезде злодейств, противных Небесам».

«Когда б Господь внимал моим обетам,
Так рано б рок дней ваших не пресек
И вы б еще не разлучились с светом.

Я впечатлел в душе своей навек
Ваш добрый вид, отеческий, бесценный,
Познав от вас, чем может человек

Достичь бессмертия в сей жизни тленной,
И, как ценю я вас, пока дышу,
Мои уста поведают вселенной.

Все, что вы мне сказали, запишу
И, эту весть, храня в душе с другою,
Им объясненья в небе испрошу.

Меж тем и вам я мысль свою открою:
Лишь только б совесть ведала покой,
А я готов идти на брань с судьбою.

Уже не нов задаток мне такой;
Так пусть же рок вращает шар заветный,
Как вздумает, а пахарь заступ свой!»

Тут, обратясь направо, взор приветный
Ко мне склонил и мне вещал поэт:
«Кто замечает, тот внимал не тщетно!»

Меж тем со мной беседу вел Брунет
И я спросил: «Кто из толпы печальной
Всех более прославлен?» И в ответ

Он мне: «Узнать здесь об одних похвально;
Но умолчать приличней о других:
Мне их не счесть, а путь лежит мне дальний.

Короче: сонм духовных здесь одних,
Людей ученых, славы громозвучной;
Один и тот же грех пятнает их.

Там Прискиан с толпою злополучной;
Франциск д’Аккорсо с ним бежит вокруг,
И, если видеть этот суд не скучно,

Взгляни: вот он, кого служитель слуг
Переместил от Арно к Баккильону,
Где сокрушил ему хребет недуг.

Но кончим; время уж кладет препону
Беседе вашей: вижу я давно,
Что новый дым клубится там по склону.

Уж близок строй, где быть мне не должно!
Я об одном прошу: читай Tesoro,
Мой славный труд, где жить мне суждено».

Тут, повернув, помчался он так скоро,
Как будто бы в Вероне он бежал,
И мог его сравнить я с тем, который

Сорвал сукно, не с тем, кто проиграл.

« Часть 1 «Ад». Песнь 14

Часть 1 «Ад». Песнь 16 »