Русская и мировая классика Переводы и оригиналы |
Вера вечером пришла к ужину, угрюмая, попросила молока, с жадностью выпила стакан и ни с кем не сказала ни слова.
– Что ты такая скучная, Верочка, здорова ли? – спросила бабушка сухо.
– Да, я не смел вас спросить об этом, – вежливо вмешался Тит Никоныч, – но с некоторых пор (при этом Вера сделала движение плечами) нельзя не заметить, что вы, Вера Васильевна, изменились… как будто похудели… и бледны немножко… Это к вам очень, очень идет, – любезно прибавил он, – но при этом надо обращать внимание на то, не суть ли это признаки болезни?
– Да у меня зубы немного болят, – нехотя отвечала Вера. – Это скоро пройдет…
Бабушка глядела в сторону и грустно молчала. Райский, держа двумя средними пальцами вилку, задумчиво ударял ею по тарелке. Он тоже ничего не ел и угрюмо молчал. Только Марфенька с Викентьевым ели все, что подавали, и без умолку болтали.
– Что вы этому шарику пожелаете? – спрашивала Марфенька.
– Крысу за пазуху! – без запинки отвечал Викентьев.
– Что вы это! Я бабушке загадала…
И оба старались задушить неистовый хохот, справившись с которым Марфенька рассердилась на своего жениха «за дерзость» против бабушки.
– Позвольте посоветовать вам, Вера Васильевна, – начал Тит Никоныч, отвечая на возражение Веры, – не пренебрегать здоровьем. Теперь август, вечера становятся сыры. Вы делаете продолжительные прогулки – это прекрасно, ничто так не поддерживает здоровья, как свежий воздух и моцион. Но при этом отнюдь не должно позволять себе выходить по вечерам с открытой головой, а равно и без ботинок на толстой подошве. Особенно дамам при нежной комплексии… Всего лучше при этом брать с собой косыночку теплую… Я видел, только что привезли модные, из легкого козьего пуха… Я уже приобрел три… вам, Татьяне Марковне и Марфе Васильевне… но без вашего позволения не смел представить…
Бабушка с ласковой грустью кивнула ему головой, Вера старалась улыбнуться, а Марфенька без церемонии сказала:
– Ах, какой вы добрый, Тит Никоныч! после ужина я поцелую вас: вы позволите?
– Я не позволю, я ревнив! – сказал Викентьев.
– Вас не спросят! – отвечала Марфенька.
Тит Никоныч заливался застенчивым смехом.
– К вашим услугам, Марфа Васильевна!.. сочту себя счастливым… – приговаривал он. – Какая отменная девица! – вполголоса добавил он, обращаясь к Райскому, – это распускающаяся, так сказать, роза на стебельке, до коей даже дыхание ветерка не смеет коснуться!
И чмокнул умиленно губами.
«Да, правда, роза в полном блеске! – подумал Райский со вздохом, – а та – как лилия, „до коей“ уже, кажется, касается не ветерок, а ураган».
Он глядел на Веру. Она встала, поцеловала руку у бабушки, вместо поклона взглядом простилась с остальными и вышла.
И другие встали из-за стола. Марфенька подбежала к Титу Никонычу и исполнила свое намерение.
– Нельзя ли прислать косыночку завтра? – шептала она ему, – мы утром с Николаем Андреичем на Волгу уйдем… она понадобится…
– С полным моим удовольствием!.. – говорил Тит Никоныч, шаркая, – сам завезу…
Она еще поцеловала его в лоб и бросилась к бабушке.
– Ничего, ничего, бабушка! – говорила она, заминая вопрос Татьяны Марковны о том, «что она там шепчет Титу Никонычу?». Но не замяла.
Тит Никоныч не мог солгать Татьяне Марковне и, смягчая, извиняя всячески просьбу Марфеньки, передал бабушке.
– Попрошайка! – упрекнула ее Татьяна Марковна, – иди спать – поздно! А вам, Николай Андреич, домой пора. С Богом, покойной ночи!
– Я вас завезу – по обыкновению: у меня дрожки, – сказал любезно Тит Никоныч.
Едва Вера вышла, Райский ускользнул вслед за ней и тихо шел сзади. Она подошла к роще, постояла над обрывом, глядя в темную бездну леса, лежащую у ее ног, потом завернулась в мантилью и села на свою скамью.
Райский издали дал знать о себе кашлем и подошел к ней.
– Я посижу с тобой, Вера, – сказал он, – можно?
Она молча отодвинулась, чтоб дать ему место.
– Ты очень печальна, ты страдаешь!
– Зубы болят… – отвечала она.
– Нет, не зубы – ты вся болишь; скажи мне… что у тебя? Поделись горем со мной…
– Зачем? я сумею снести одна. Ведь я не жалуюсь.
Он вздохнул.
– Ты любишь несчастливо – кого? – шепнул он.
– Опять «кого»? Да вас, Боже мой! – сказала она, с нетерпением повернувшись на скамье.
– К чему этот злой смех и за что? Чем я заслужил его? Тем, что страстно люблю, глупо верю и рад умереть за тебя…
– Какой смех! мне не до смеха! – почти с отчаянием сказала она, встала со скамьи и начала ходить взад и вперед по аллее.
Райский оставался на скамье.
«А я все надеялась… и надеюсь еще… безумная! Боже мой! – ломая руки, думала она. – Попробую бежать на неделю, на две, избавиться этой горячки, хоть на время… вздохнуть! сил нет!»
Она остановилась перед Райским.
– Брат! – сказала она, – я завтра уеду за Волгу, – пробуду там, может быть, долее обыкновенного…
– Этого только недоставало! – горестно произнес Райский, не дав договорить.
– Я не простилась с бабушкой, – продолжала она, не обращая внимания на его слова, – она не знает, скажите вы ей, а я уеду на заре.
Он молчал, уничтоженный.
– Теперь и я уеду! – вслух подумал он.
– Напрасно, погодите… – сказала она с примесью будто искренности, – когда я немного успокоюсь…
Она на минуту остановилась.
– Я, может быть, объясню вам… И тогда мы простимся с вами иначе, лучше, как брат с сестрой, а теперь… я не могу! Впрочем, нет! – поспешно заключила, махнув рукой, – уезжайте! Да окажите дружбу, зайдите в людскую и скажите Прохору, чтоб в пять часов готова была бричка, а Марину пошлите ко мне. На случай, если вы уедете без меня, – прибавила она задумчиво, почти с грустью, – простимтесь теперь! Простите меня за мои странности… (она вздохнула) и примите поцелуй сестры…
Она обеими руками взяла его голову, поцеловала в лоб и быстро пошла прочь.
– Благодарю вас за все, – сказала она, вдруг обернувшись, издали, – теперь у меня нет сил доказать, как я благодарна вам за дружбу… всего более за этот уголок. Прощайте и простите меня!
Она уходила. Он был в оцепенении. Для него пуст был целый мир, кроме этого угла, а она посылает его из него туда, в бесконечную пустыню! Невозможно заживо лечь в могилу!
– Вера! – кликнул он, торопливо догнав ее.
Она остановилась.
– Позволь мне остаться, пока ты там… Мы не будем видеться, я надоедать не стану! Но я буду знать, где ты, буду ждать, пока ты успокоишься, и – по обещанию – объяснишь… Ты сейчас сама сказала… Здесь близко, можно перекинуться письмом…
Он поводил языком по горячим губам и кидал эти фразы торопливо, отрывисто, как будто боялся, что она уйдет сию минуту и пропадет для него навсегда.
У него была молящая мина, он протянул руку к ней. Она молчала нерешительно, тихо подходя к нему.
– Дай этот грош нищему… Христа ради! – шептал он страстно, держа ладонь перед ней, – дай еще этого рая и ада вместе! дай жить, не зарывай меня живого в землю!.. – едва слышно договаривал он, глядя на нее с отчаянием.
Она глядела ему во все глаза и сделала движение плечами, как будто чувствовала озноб.
– Чего вы просите, сами не знаете… – тихо отвечала она.
– Христа ради! – повторял он, не слушая ее и все держа протянутую ладонь.
А она задумалась, глядя на него изредка то с состраданием, то недоверчиво.
– Хорошо, оставайтесь! – прибавила потом решительно, – пишите ко мне, только не проклинайте меня, если ваша «страсть», – с небрежной иронией сделала она ударение на этом слове, – и от этого не пройдет! – «А может быть, и пройдет… – подумала сама, глядя на него, – ведь это так, фантазия!»
– Всё вынесу – все казни!.. Скорее бы не вынес счастья! а муки… дай их мне: они – тоже жизнь! Только не гони, не удаляй: поздно!
– Как хотите! – сказала она рассеянно, о чем-то думая.
Он ожил, у него нервы заиграли.
А она думала с тоской: «Зачем не он говорит это!»
– Хорошо, – сказала она, – так я уеду не завтра, а послезавтра.
И сама будто ожила, и у самой родилась какая-то не то надежда на что-то, не то замысел. Оба стали вдруг довольны, каждый про себя и друг другом.
– Позовите только Марину ко мне теперь же – и покойной ночи!
Он с жаром поцеловал у ней руку, и они разошлись.
Часть 4. Глава 3. Роман «Обрыв» И. Гончаров
« Глава 2 |
Искать произведения | авторов | цитаты | отрывки
Читайте лучшие произведения русской и мировой литературы полностью онлайн бесплатно и без регистрации, без сокращений. Бесплатное чтение книг.
Книги — корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению.
Фрэнсис Бэкон
Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гёте и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века.
Александр Герцен